Семь чудес и временной разлом. Питер Леранжис

еще раз и по-английски, – проворчал Торквин.

      – Думаю, она говорит, что нам всем крышка, если мы не будем работать сообща, – зашептал я, – и что мы решим, что делать с локули, когда их все найдем.

      Повстанцы позади Нирваны выглядели обескураженными и растерянными. Они все разом заговорили и принялись спорить. Нирвана медленно убрала ногу с сундука и подняла руку. Повстанцы зашикали друг на друга, а она повернулась лицом к Алии:

      – Поклянемся на крови?

      Нирвана достала из кармана рваных джинсов нож. Сделав маленький разрез на тыльной стороне ладони, она протянула нож Алии.

      – Прощу прощения? – в крайнем изумлении пробормотала та, словно Нирвана попросила ее превратиться в саламандру.

      Но Нирвана не шевелилась. Теперь уже все повстанцы молча смотрели на них. Как и пленные из Масса. И пара телохранителей, успевших прийти в чувство.

      Растерянная улыбка на лице Алии увяла. Тяжело вздохнув, она взяла нож и уколола свою руку. Женщины коснулись ранами.

      – Фу! – прокомментировала Элоиза. – Просто фу!

      Алия с отвращением взглянула на свою кровоточащую руку.

      – Дай мне, пожалуйста, антисептик, Асклепиус, – попросила она.

      Широко улыбаясь, Нирвана оглянулась через плечо и чисто и пронзительно свистнула.

      – МАЛЬЧИКИ И ДЕВОЧКИ, КАЖЕТСЯ, МЫ НАКОНЕЦ-ТО СВОБОДНЫ!

      Из-за деревьев показались новые повстанцы, еще не успевшие опустить оружие. Механик Фриц и шеф-повар Брутус с осторожностью приблизились к Алии. Фриц первым протянул руку.

      Пока Асклепиус занимался ее раной, Алия с явной неохотой, точно приготовившись окунуть руку в собачьи экскременты, ответила на рукопожатие.

      Я посмотрел на Касса, и он нервно улыбнулся в ответ.

      Пройдет время, прежде чем они все станут друзьями. Масса совершили много ужасного. Но лишь бы это не слишком затянулось. У нас были три локули. И Торквин. И теперь, с поддержкой ИК и Масса, мы вновь были в деле.

      Но мы лишились одного важнейшего партнера.

      Острова.

      И прежде чем он решит погрузиться в океан, нам необходимо было вернуть Эли.

      Глава 12

      Жадность или нужда

      Ненавижу, когда взрослые ерошат мне волосы. Но старина Брутус возился с моим скальпом с таким усердием, что можно было подумать, будто он месит тесто. По крайней мере, хотя бы его это радовало.

      – Большой день! – повторял он. – Большой день!

      – Итак, – не выдержал я, – может, начнем?..

      Брутус повернулся к Торквину, чтобы дать ему пять, но здоровяк лишь отмахнулся:

      – Трата времени.

      Вокруг нас собралось не меньше двух дюжин повстанцев из ИК – намного меньше, чем было в самом Институте. Время, проведенное в джунглях, сделало свое дело. Когда-то бугрящиеся мускулами, руки механика Фрица похудели, из-за чего «Харли-Дэвидсон» на его татуировке стал напоминать смятый трехколесный велосипед.