Песня первой любви. Евгений Попов

налил воды и включил электроплиту, а электроплита зашипела от котелка. И шипела, и шипела, и шипела.

      А у деды Прони имелся также телефон. Деда Проня набрал номер под названием «Бюро добрых услуг».

      – Алё!

      А ему в ответ:

      – Бюро добрых услуг.

      – У меня… эта… котелок. Надо лудить, – объяснил деда Проня.

      «Добрые услуги» сильно задумались:

      – Как вы сказали?

      – Лудить. Надо лудить. Оне… он прохудился. На донышке дырочка маленькая. Надо лудить.

      – То есть вы хотите, дедушка, чтобы мы дырочку как бы заштопали? – добро рассмеялись «добрые услуги».

      – Ну.

      – Мы этого не делаем. Мы болоньевые плащи штопаем, кожгалантерею. Впрочем, ладно. Оставьте телефон. Я позвоню.

      Довольный деда Проня, потирая старые руки, сходил к холодильнику и отрезал кусок рыбного пирога, купленного в домовой кухне. Пирог он запил кисло-сладким квасом, приобретенным на том же углу из цистерны.

      Покушав, сел у телефона и стал дремать, дожидаясь сигналов.

      …Старый дом снесли, выделив однокомнатную квартиру. Старуха давно померла. Дети разъехались по белу свету.

      Аккуратненький старичок, содержащий себя в полном порядке. Рубашка, штанишки – из прачечной. Оттуда же – свежие простыни. Деда Проня сам нашивал свою именную метку. 3С625.

      – Ты бы женился, Проня, – говорили ему друзья. – Одному не светит.

      – Я не один. Со мной весь советский народ, и прачечная под боком, – обычно отвечал Проня. И глаза его не туманились.

      – Помрешь, и никто не определит, – сулили друзья.

      – После смерти моя смерть меня не интересует. Давайте-ка лучше споем.

      И они запевали – три друга: Проня, Ваня и Николай.

      Течет реченька да по песочичку-у,

      Золотишко моет…

      …Дзы-ынь. Разбудил телефонный звонок.

      – Насчет котелка вы звонили? В общем – нигде. Придется вас огорчить. Подобного вида услуг не оказывается.

      – И что мне делать?

      – А я откуда знаю? Ха-ха-ха! Кастрюлю купите, эмалированную.

      – Ты со мной, барышня, шутки не шути, – обиделся деда Проня.

      – Вы простите, я так… Старик, – пояснила барышня кому-то шепотом. – Впрочем, попытайтесь на углу Засухина и Кривцова, там есть один, Сеня его зовут.

      – Вас понял. Благодарю. Вас понял.

      – Я вас давно понял, – бормотал деда Проня, выходя на улицу.

      Чистый старик в черном длинном драповом. Укутанный в тепленький шарфик. Черная кепка. 3С625.

      В мастерской он сразу сообразил, который из них Сеня. Тот сидел в свободной позе, но вид имел деловой. Плотненький молодой человечек с кудрявыми бачками. Нейлоновая сорочка и яркий широкий галстук.

      – Сень, а Сень, ты подь сюда, – сказал дедушка.

      – Это вы меня? – приподнялся Сеня, беседовавший за загородкой с двумя вальяжными дамочками. Одна шутя била Сеню замшевой перчаткой по волосатым пальцам.

      – Если ты Сеня, так тебя.

      – Я Сеня.

      Дамочки