Каленым железом. Евгений Попов

в тот плохой день, когда все случилось, Вася пришел с работы, поел и решил записать в книгу вопли нервного мужика, которого он видел в автобусе. Мужик тот кричал, что он только что из морга, где лежит его любезный друг, лежит бездыханный, потому что он попал под электричку. «Сашка, Сашка! – кричал мужик. – И что ты наделал, Сашка! И ведь не пьяный ты был, а на работу шел, Сашка!»

      Эти нелепые выкрики и хотел записать Вася. Но он книгу на антресолях не нашел. Он обрыскал один чемодан, другой, но книги нигде не было.

      – Аня, ты случайно не видела, у меня была такая книга, «Амбарная» на ней написано, зеленая такая, толстая книга? – спросил он.

      – Видела, – ответила Аня, сидевшая у телевизора с шитьем на коленях.

      – А где она?

      – В мусоропроводе, – спокойно ответила Аня.

      – Да ты что? Ты шутишь? – побледнел Вася.

      – Нет, не шучу, – любезно ответила Аня. – Нисколько не шучу.

      Вася побежал на лестницу, открыл мусоропровод. Там к влажной его стенке прилип какой-то бумажный обрывок.

      «…изнь дается человеку случайно. По случа…

      …совпадению я явился в этот мир. Так какого же че…

      …трусливо цепляться за него. Мир! И тянуть и муча…»

      – Зачем ты это сделала? – вскочил Вася в комнату.

      – О-о, какой сердитый муженек у меня, – улыбнулась Аня.

      – Я тебя спрашиваю!

      – Ая тебе отвечаю! Я случайно на нее наткнулась. И случайно прочитала. И знаешь, я тебе что скажу, большей пошлости, грязи, сальности и безвкусицы я в жизни не видела…

      – Да твое-то какое до этого дело? – задохнулся от злобы Вася.

      – А ты повежливей, пожалуйста, повежливей. Я не спорю, в конце концов, может быть, это и не мое дело, что ты пишешь гадости даже и про меня. Ты б хоть немножко подумал! ЧТО пишешь? Ты ведь как-никак теперь семейный человек!

      Вот тут-то и замахнулся на нее Вася.

      – Ах ты дрянь! – закричал он.

      Но Аня смотрела на него по-обычному спокойно, как-то, я бы даже сказал, светло смотрела, беспечно, равнодушно.

      – Если ты меня хоть раз когда-нибудь ударишь, я от тебя тут же уйду.

      – Ах ты дрянь! – кричал Вася. – Ты зачем все делаешь мне назло? Ты что, умнее меня?

      – Успокой нервы! – насмешливо бросила она и повернулась уходить по привычке в ванную.

      – А, черт! – взвыл Вася и, оттолкнув ее, сам туда первый кинулся, закрылся на крючок.

      Трясущимися руками вырвал он из брюк ремень и остановился в растерянности, потому что он ни разу еще в жизни не вешался и не знал, как это делается.

      Он подошел к зеркалу и нерешительно примерил ремень, как галстук. Из зеркала глядело на него почти незнакомое, озлобленное лицо.

      – Открой! Открой! Василий, немедленно открой! – бессильно лупила в дверь Аня, которая каким-то инстинктом почуяла, что на этот раз по-настоящему плохо дело. – Открой, открой! Вася, миленький, хорошенький, родной, ну открой, открой, открой!

      – Ну, чего