Удар под ребра. Оксана Кириллова

кажется, с сюрпризом, тверже и жестче, чем я думала – знает, чего хочет и не упустит этого… а я в его ловушке, в умело расставленных сетях, разве это не прекрасно?..

      Но нет, не прекрасно, к черту ловушки, мне нужна обратно моя свобода, а не отношения, ведь несколько дней назад я была счастлива, а теперь – как на иголках и беззащитна, будто младенец, подкинутый к двери чьей-то избушки под покровом морозной ночи. В окнах свет, но откроется ли дверь – или мне предстоит мучительно замерзнуть здесь, в шаге от теплого очага?..

      – Ты не хочешь меня слушать, – пробормотала я.

      – Верно, – с удовольствием согласился Тим. – А зачем нам вообще слова?

      – Я собираюсь сказать что-то важное! – капризно возразила я.

      – Ладно, я весь внимание.

      – Прекрати!

      – Что?

      – Ты можешь не касаться меня хотя бы минуту? Это отвлекает!

      – Лежать рядом с раздетой девушкой и не касаться ее целую минуту? Лет в восемьдесят – может быть…

      Я все-таки сдержала улыбку. Нет уж, надо высказаться, чтобы больше не болело, не нарывало, а то после будет хуже. Сбросить этот груз сейчас – и больше ничего не бояться. И тонуть в его объятиях, и смеяться, и шутить, и целоваться, и все-все-все, если только захочется. Плохо было одно: я не понимала, как сформулировать то, что меня разъедает, а долгих обрывочных объяснений Тим, кажется, не выдержал бы. В былые времена – за кухонным столом с бокалом вина – слушал бы часами, а теперь, сорвавшись с петель, выбравшись из пут, он стал нетерпеливым, даже резковатым в своей нежности. А что если я не знала его и все это время он всего лишь выжидал, на цыпочках обхаживая «добычу»? Этого-то мой «детектор» распознать не мог…

      – Тим, мне не по себе. И не только потому что ты открылся для меня в новом свете…

      – Ты намекаешь, что бра лучше погасить? Мне темнота тоже кажется более волнующей…

      – Тим!

      – М-м?

      – Со мной непросто. Я чувствую, когда врут.

      – Тоже мне Америку открыла. Лучше бы сообщила что-нибудь новое. О своих сиюминутных ощущениях, например… Можешь описать их? Лично я сейчас ассоциирую себя с огромным всемогущим китом в безбрежном, неспокойном и в то же время величественном океане…

      – О не-ет. Опять.

      – Что?

      – Ничего… понимаешь, мне нельзя ни с кем быть. Я не верю людям… я их даже немного презираю.

      – Меня не презираешь? – осведомился Тим, вроде бы наконец-то настроившись на мою волну.

      То, как он ускользал до этого, вызывало во мне чуть ли не панику. Как будто он был моим соперником в бою без правил, исчезнувшим из обзора, так что в любой момент можно было ожидать удара. В спину или в упор – неважно, я была слишком растеряна, чтобы выдержать, а тем более отразить любой из них. Пришлось успокаивать себя на выдохе после глубокого, продолжительного вдоха: «Это ведь Тим, вы не враги, вы лучшие друзья, и он тебя обязательно поймет. Вот,