Хуторок в степи. Валентин Петрович Катаев

не заберут?.. Что это такое – заберут?

      Гаврик знал, что Петя наивен, но не до такой же степени! Гаврик засмеялся:

      – Чудак человек, он не знает, что такое "заберут"! "Заберут" – значит посадят.

      – Куда посадят?

      – В тюрьму! – рассердился Гаврик. – Знаешь, как людей сажают в тюрьму?

      Петя посмотрел в серьезные глаза Гаврика, и ему в первый раз стало по-настоящему страшно.

      – Но ты не дрейфь, – сказал Гаврик поспешно, – твоего батьку не посадят. Сейчас за Льва Толстого редко кого сажают. Можешь мне поверить… И, приблизив к Пете лицо, прибавил шепотом: – Сейчас почем зря хватают за нелегальщину. За "Рабочую газету" и за "Социал-демократа" хватают. А Лев Толстой – это их уже не интересует.

      Петя смотрел на Гаврика, с трудом понимая, что он говорит.

      – Э, брат, с тобой разговаривать… – с досадой сказал Гаврик.

      Он только было собрался поделиться со своим другом разными интересными новостями – о том, например, что недавно, после многих лет, вернулся из ссылки брат Терентий и опять поступил на работу в железнодорожные мастерские, что вместе с ним возвратился кое-кто из комитетчиков, что "дела идут, контора пишет" и что в типографию Гаврик нанялся не сам по себе, а его туда "впихнули" по знакомству всё те же комитетчики для специальных целей. Гаврик даже чуть было не начал объяснять, в чем заключаются эти цели, но вдруг по лицу Пети увидел, что его друг мало во всем этом разбирается и лучше всего пока помолчать.

      – Ну так как же ваши домашние обеды? – спросил он, чтобы переменить разговор. – Есть чудаки, которые ходят к вам обедать?

      Петя грустно махнул рукой.

      – Понятно, – заметил Гаврик. – Значит, горите?

      – Горим, – сказал Петя.

      – Что же вы думаете делать?

      – Вот, может быть, кто-нибудь комнаты наймет…

      – Как? Вы уже и комнаты отдаете?! Так это последнее дело! – И Гаврик сочувственно свистнул.

      – Ничего, как-нибудь выкрутимся. Я буду уроки давать, – сказал Петя, делая мужественное лицо.

      Он давно уже решил сделаться репетитором и давать уроки отстающим ученикам, но только не знал, как взяться за дело. Правда, репетиторами бывают главным образом студенты или, в крайнем случае, гимназисты старших классов. Но в конце концов возможны исключения. Важно только, чтобы повезло найти ученика.

      – Как же ты будешь давать уроки, когда ты, наверно, сам ни черта не знаешь? – со свойственной ему грубой прямотой сказал Гаврик и добродушно ухмыльнулся.

      Петя обиделся. Было время, когда он действительно лентяйничал, но теперь он изо всех сил старался учиться как можно лучше.

      – Я шутю, – сказал Гаврик и вдруг, осененный счастливой мыслью, быстро спросил: – Слышь, а по латинскому языку можешь учить?

      – Спрашиваешь!

      – Вот это здорово! – воскликнул Гаврик. – Сколько возьмешь подготовить человека по латинскому за третий класс?

      – Как это – сколько?

      – Ну, сколько грошей?

      – Я не знаю… – смущенно пробормотал Петя. – Другие репетиторы берут по рублю за урок.

      – Ну, это ты