Страж нации. От расстрела парламента – до невооруженного восстания РГТЭУ. Сергей Бабурин

мой сынок,

      в колыбели сладко спишь ты.

      Может, видишь ты меня во сне.

      Ты меня прости, так тебя я редко вижу.

      И знай: я помню о тебе!

      Ты меня просил о добре и зле поведать —

      Нашей сложной жизни путь не прост.

      Станешь повзрослей, обретешь свою победу,

      Найдешь ответ на свой вопрос.

      Ты сможешь понять, зачем

      я каждый день живу, сгорая,

      Зачем не выбрал я спокойного пути.

      От бурь и невзгод спасти,

      дом наш родной спасти пытаясь,

      Я должен этот путь пройти.

      Крепко спи, малыш! И пускай тебе приснится

      Вся Земля без войн и Солнца свет.

      Добрый, верный друг. Детский смех. Родные лица —

      Другого смысла в жизни нет!

1998

      Часть 1

      Наперекор ветрам

      4 октября 1993 года

      Вооруженный мятеж бывшего президента

      Ранним утром нас разбудили длинные очереди из автоматического оружия.

      Беспорядочно работал пулемет. Вскочив, мы бросились к окнам. Вдоль Краснопресненской набережной двигалась пара бронетранспортеров, подминая горевшие костры защитников парламента, один из бронетранспортеров поливал все окружающее пространство свинцовым ливнем.

      Так для меня и всех остальных защитников российской Конституции, находившихся в Доме Советов России, начался день 4 октября 1993 года.

Орудийный дивертисмент российскому парламенту

      Было около 6 часов утра. Я находился в комнате отдыха своих служебных апартаментов председателя парламентского Комитета на шестом этаже Дома Советов – здания Верховного Совета Российской Федерации. В моем огромном кабинете отдыхали помощники – Алексей Суслов и Алексей Ващенко, дремал на раскинутом диване депутат Николай Павлов.

      Началось.

      Горечь происходящего не стала неожиданностью – после непонятных событий накануне у Останкино, где, как мы уже знали, пролилась кровь, после моих ночных поездок в штаб МВО и Министерство государственной безопасности, а затем к Генштабу, чего-то подобного я ожидал. Но на чудо и здравый смысл всегда хочется надеяться.

      Попытка пройти из нашего крыла в центральную часть здания не удалась – первый же человек, рискнувший появиться на лестничной клетке, был ранен снайпером, стрелявшим со стороны мэрии. Раненого занесли ко мне в приемную и среди тех, кто оказывал ему медицинскую помощь, был молодой монах. Так мы познакомились с отцом Никоном (Белавенцем), православным и монархическим подвижником, дружбу с которым сберегаю доныне.

      Последующие несколько часов были наполнены грохотов выстрелов и чувством собственной беззащитности. Из 12 человек, что лежали под автоматным и пулеметным обстрелом на полу моего кабинета (в том числе три женщины и один ребенок – сын журналистки), ни у кого не было оружия. Ни у контр-адмирала Березина, ни у нескольких членов Союза офицеров, ни, тем более,