Любовь, морковь, свекровь. Наталья Александрова

задала Анфиса неожиданный вопрос.

      – Конечно! Тетя у меня любимая, потому что единственная!

      – А вам нужно, чтобы к вашей тете домой дура ходила?

      – Дура? – удивленно переспросил Леня, – Это вы о ком?

      – Да о ней же, о Верке! Если она три года у мужика второй женой жила – кто же она, как не круглая дура?

      – Не понял! – Леня удивленно уставился на свою собеседницу. – Как это – второй женой?

      – А очень просто. – Анфиса облокотилась на подоконник и начала: – У Верки муж был шофер-дальнобойщик, каждую неделю в Молдавию фуры гонял. Зарабатывал, кстати, неплохо. Ну, Верка живет себе, не тужит. Муж дома редко бывает, так это, может, и неплохо – грязи меньше и скандала. Только вдруг звонит ей женщина, молодая, кстати, довольно, и говорит:

      – Здрассте, так и так, я – любовница твоего мужа.

      Верка чуть в обморок не хлопнулась. Только подумала, что время неподходящее, и кое-как в руки себя взяла, молчит и слушает.

      – И, между прочим, мы с твоим мужем, – продолжает та, – уже три года живем, так что пора и с тобой познакомиться. Не посторонние вроде люди.

      Тут уж Верка не выдержала, как закричит:

      – Врешь, зараза! Никогда в такое не поверю!

      – Не поверишь? – та этак ехидно усмехается, даже по телефону слыхать. – Не поверишь, значит? Он на сколько дней от тебя в поездку уезжает?

      – На неделю…

      – А вот и не на неделю, а только на пять дней! Можешь на работе у него поинтересоваться! А остальные два дня у меня живет! На всем, между прочим, готовом!

      А Верка-то знай свое твердит, заладила, как попугай:

      – Не верю! Не верю! И проверять на работе не стану, чтобы подозрениями его не унижать!

      Это в то время такое мнение было, что подозрения унижают. И жалость тоже унижает.

      – Ну ладно, – та ей отвечает. – А есть у муженька твоего галстук голубенький в поросячьих мордочках?

      – Ну, есть, – Верка признается. – Из одной поездки привез, по случаю в сельпо прикупил…

      – Ага, в сельпо! По случаю! Будто не знаешь, что твой муженек… то есть наш с тобой общий, по случаю только болезнь кое-какую прихватить может!

      Тут уж Верке пришлось смолчать. Потому что муж ее по части чего-нибудь в дом принести не шибко умелый был. Самое большее, что мог купить, – пять кило картошки в соседнем овощном магазине. И то ему чаще гнилую подсовывали. А та, любовница-то, не унимается, давит на свое:

      – Я ему тот галстучек купила! И свитер чистошерстяной с мохеровой ниткой! И рубашку кремовую, в полоску – тоже я купила! И пиджак с пуговицами! И трусы трикотажные, розовые, в цветочек! Тоже я приобрела!

      Тут уж Верка волей-неволей поверила. Потому как и свитер, и рубашка, и галстук – все это у нее прямо перед глазами находилось. А как про трусы услышала – так снова ей в обморок захотелось. Но только преодолела она эту минутную слабость, взяла себя в руки и твердо так той бабе говорит:

      – Ну, раз так, то забирай моего мужа вместе с трусами!

      И как сказала, так и сделала. Попихала