Смертницы. Тесс Герритсен

нависшие над крышами телевизионных фургонов. Интересно, репортеры так же изнывают от жары, как она в полицейском трейлере? Маура надеялась, что это так.

      – Спасибо, что подождали, – сказал Стилман.

      – Выбора мне не предоставили.

      – Я понимаю, что причинил вам неудобство, но мы вынуждены задерживать всех свидетелей, чтобы коротко допросить их. Сейчас ситуация под контролем, и мне нужно хорошенько разобраться в происходящем. Мы не знаем ее мотивов. Не знаем, сколько людей может находиться с ней. Мне необходимо понять, с кем мы имеем дело, чтобы найти правильный подход, когда мы начнем переговоры.

      – Она пока молчит?

      – Да. Мы изолировали три телефонные линии в том крыле, где она забаррикадировалась, так что можем контролировать все ее звонки. Мы неоднократно пытались связаться с ней, но она все время вешает трубку. Впрочем, пройдет время – и ей захочется общения. Так бывает почти всегда.

      – Вы полагаете, она такая же, как все террористы?

      – Как правило, если дело касается заложников, преступники ведут себя одинаково.

      – И как много среди них женщин?

      – Должен признать, это нетипично.

      – Вам когда-нибудь приходилось иметь дело с женщиной-террористкой?

      Он задумался.

      – По правде говоря, – сказал он, – в моей практике это первый случай. Первый для всех нас. Здесь мы имеем дело с редким исключением. Женщины не захватывают заложников.

      – Но эта захватила.

      Он кивнул.

      – И пока я не располагаю информацией, мне приходится действовать по старой схеме. Прежде чем я вступлю в переговоры, мне необходимо знать о ней как можно больше. Кто она, почему это делает.

      Маура покачала головой:

      – Не знаю, смогу ли я вам помочь.

      – Вы последняя, кто вступал с ней в контакт. Расскажите мне все, что помните. Каждое слово, произнесенное ею, каждое ее движение.

      – Я была с ней наедине очень недолго. Всего несколько минут.

      – Вы разговаривали?

      – Я пыталась.

      – Что вы ей говорили?

      Маура почувствовала, что ладони вновь стали влажными, стоило ей вспомнить ту поездку в лифте. Вспомнить, как дрожала рука женщины, сжимавшая пистолет.

      – Я пыталась успокоить ее, урезонить. Я сказала, что хочу ей помочь.

      – И как она реагировала?

      – Она молчала. Не проронила ни звука. И это было самое страшное. – Она взглянула на Стилмана. – Ее абсолютное молчание.

      Он нахмурился:

      – Она что, вообще никак не реагировала на ваши слова? Вы уверены в том, что она вас слышала?

      – Она не глухая. Она реагировала на звуки. Я уверена в том, что она слышала вой сирен.

      – И тем не менее не произнесла ни слова? – Он покачал головой. – Странно. Может, мы имеем дело с языковым барьером? Тогда это осложнит переговоры.

      – Мне показалось, что она не расположена к переговорам.

      – Давайте с самого начала, доктор Айлз. Расскажите все, что она делала, все, что делали вы.

      – Я