Пора убивать. Джон Гришэм

посидел в кресле судьи, строго обозревая свои владения. Несколько минут провел за столом присяжных. Уселся на место свидетеля, подул в микрофон. Уже совсем стемнело, когда в семь часов Карл Ли поднял раму окна в туалете первого этажа и беззвучно скользнул в кусты.

      – Кому ты собираешься об этом доложить? – спросила Карла, закрывая картонную коробку из-под пиццы и наливая себе еще лимонада.

      Джейк покачивался в стоящем на крыльце плетеном кресле и посматривал на играющую со скакалкой дочь.

      – Ты слышишь меня?

      – Нет.

      – Я спрашиваю, кому ты доложишь об этом?

      – Не думаю, что это нужно кому-то докладывать.

      – А я считаю, нужно.

      – А я – нет.

      – Почему?

      Качнувшись чуть сильнее, Джейк сделал глоток лимонада и неторопливо заговорил:

      – Прежде всего я не уверен, что планируется преступление. Он сказал то, что на его месте сказал бы любой отец, мне легко представить, о чем он может сейчас думать. Но чтобы готовить нечто в этом духе – нет, мне не верится. К тому же обо всем этом он сообщил мне в доверительном порядке, как клиент. Похоже, он уже видит во мне своего адвоката.

      – Хорошо, пусть даже ты его адвокат. Но если тебе становится известно о том, что он готовит преступление, неужели ты не обязан доложить об этом?

      – Обязан. В том случае, когда я уверен, что все обстоит именно так. А я не уверен.

      – И все-таки тебе следует рассказать об этом, – недовольно заметила Карла.

      Джейк не обратил на это внимания. Какая ей разница? Прожевывая хрустящую корочку пиццы, он старался не думать ни о чем.

      – Тебе хочется, чтобы Карл Ли сделал это? Да?

      – Сделал – что?

      – Расправился с теми парнями.

      – Нет, мне этого не хочется. – Прозвучало это не совсем убедительно. – Но если бы он так поступил, я не смог бы обвинить его, потому что на его месте сделал бы то же самое.

      – Оставь, не стоит начинать все сначала.

      – Я говорю серьезно, и ты знаешь об этом. Я бы поступил так же.

      – Джейк, ты не сможешь убить человека.

      – Ладно. Как тебе угодно. Не будем спорить, такие разговоры у нас уже были.

      Карла крикнула девочке, чтобы та отошла подальше от дороги. Затем вышла на крыльцо, уселась в плетеное кресло-качалку рядом с мужем. В ее стакане позвякивали кубики льда.

      – Будешь представлять его интересы?

      – Надеюсь, да.

      – Присяжные обвинят его?

      – А ты бы обвинила?

      – Не знаю.

      – Ну подумай о Ханне. Посмотри отсюда, как малышка забавляется со скакалкой, посмотри, ты же ее мать. А теперь представь себе маленькую дочку Хейли, как она лежит перед тобой избитая, в крови и зовет родителей…

      – Замолчи, Джейк!

      Он улыбнулся:

      – Отвечай же. Ты – член жюри. Ты не оправдала бы отца?

      Карла поставила свой стакан на подоконник и вдруг заботливо