Самовар, разлив, граната. Гид по неприятностям. Эдуард Веркин

походить на юных энтомологов. Жмуркин с умным видом погрузился в «Морфологию насекомых».

      – Нет, у меня полбутылки за шиворот пролилось, – пожаловался Генка с обидой в голосе.

      – Чем сильнее ты ёрзаешь, тем больше вода распространяется, – прошептал Жмуркин. – И вообще, сделай энтомологическое лицо, я же говорю, водитель приближается.

      – Сам делай себе лицо, – огрызнулся Генка.

      А Витька не стал спорить, лицо сделал, хотя как именно должно выглядеть энтомологическое лицо, он не очень хорошо представлял.

      Водитель шагал по салону, собирая деньги у пассажиров, севших в автобус на предыдущих остановках, ругаясь за недоплаты, кляня человеческую скупость и с удовольствием наступая на посторонние ноги.

      – А вы куда, пацаны, едете? – водитель завис над задними рядами.

      – Мы энтомологи, – значительно ответил Жмуркин.

      – Сочувствую, – кивнул водитель. – Едете куда?

      – В Родниково, – ответил Жмуркин. – Там зафиксировано необычайно…

      – Мне плевать, – перебил водитель. – С вас по сто пятьдесят с носа.

      Жмуркин отсчитал деньги, злобный водитель удалился на своё капитанское место.

      – Наверное, мы не очень похожи на энтомологов, – предположил Витька.

      – Да что этот Шумахер в энтомологах понимает! – Жмуркин вернулся к чтению «Морфологии…». – Смешно. Совсем распустились…

      Автобус тронулся с места, Витька снова стал глядеть в окно и скоро уснул, утомлённый мельканием однообразного весеннего пейзажа.

      Проснулся от того, что Жмуркин тыкал его древком сачка прямо в лоб.

      – Приехали-приехали, – дребезжал Жмуркин. – Родниково! Выгружаемся!

      Витька пнул Жмуркина в голень.

      – Веди себя достойно, – сказал Жмуркин. – Ты же натуралист, а не какой-нибудь там балетмейстер… Наука нам не простит!

      – Поскорее! – крикнул водитель. – Ждать не буду!

      Ребята поспешили выбраться на воздух, автобус окатил их сажевым выхлопом и покатил дальше. Жмуркин сделал вид, что ловит бабочку, хотя бабочки ещё совсем не проснулись.

      Едва автобус скрылся из виду, Жмуркин забыл про насекомых и сказал:

      – Ну что, энтомологи, в путь! Тут совсем недалеко, всего двенадцать кэмэ.

      Витька прищёлкнул языком. Началось, подумал Витька, началось.

      – Стоп! – Генка поймал Жмуркина за рукав. – Ты же говорил, Ежовка рядом с дорогой!

      – Конечно, рядом. Двенадцать километров – разве это не рядом?

      – Ты говорил, что мы до самой деревни доедем, – напомнил Витька.

      – Вить, ты что, с вертолёта свалился? Заброшенные деревни, до которых можно доехать на автобусе, давно по три раза разграблены. Так что двенадцать километров…

      Жмуркин зевнул.

      – Двенадцать километров – это нам не крюк. Три часа туда, три обратно, час на поиски – вечером дома. С самоваром.

      – То есть почти тридцать километров, – подытожил Генка. – Немало…

      Они стояли на дороге возле указателя «Родники 1,5 км». Рядом был деревянный