Ладья викингов. Белые чужаки. Джеймс Л. Нельсон

заставить их говорить. И Торгрим и правда не знал, что случится с ним после этого. Но понимал, что ничего хорошего в любом случае не выйдет.

      Он опустился на колени рядом с Харальдом, как делал это рядом с другими воинами.

      – Как ты, парень?

      Харальд открыл глаза.

      – Я в порядке…

      Торгрим велел Харальду не называть его отцом, пока они в плену.

      Он кивнул. Нет, паренек был не в порядке. Лихорадка пожирала его заживо. Торгрим поднял одну из подвесок-талисманов, которые разложил вокруг постели сына, маленький серебряный молот Тора, и потер его между пальцами. Талисман не помогал, как и молитвы Тору и Одину. Если бы в этой тюрьме можно было что-нибудь принести в жертву, Торгрим сделал бы приношение не задумываясь. Он уже размышлял о том, не предложить ли богам себя, пытался найти, чем перерезать себе горло, но оставлять Харальда и других воинов на попечение Орнольфа он все же не желал.

      «Я знаю сотни способов убить человека и ни одного способа спасти», – распекал он себя.

      Следовало срочно что-нибудь предпринять, иначе Харальд умрет. Торгрим мягким движением накрыл ладонью руку сына.

      – Ты отдыхай, парень. Сон – лучшее лекарство.

      Торгрим не знал, правдивы ли эти слова, но другие лекарства были ему неизвестны. Когда Харальд закрыл глаза, а его дыхание немного выровнялось, Торгрим развязал шнурки своего ботинка из козьей кожи и стянул его. В потайных кармашках внутри он спрятал шесть золотых монет. Торгрим выудил одну и снова натянул ботинок.

      Обеденный зал был окружен стражами, а значит, был не такой уж надежной камерой. Торгрим выглянул в одно из окон, посмотрел вправо и влево. Увиденное не вдохновляло: там стояли закаленные безжалостные воины с мечами, копьями и щитами.

      Он двинулся к следующему окну, где обнаружил более подходящего кандидата: человека, чье лицо еще не было отмечено той же печатью жестокости.

      – Эй, ты! – громким шепотом позвал Торгрим. – Эй!

      Стражник обернулся и нахмурился, но не так злобно, как, похоже, намеревался.

      – Что?

      – Подойди сюда.

      Стражник обернулся. Никто больше не обращал на них внимания. Заключенные явно не впервые пытались поговорить со стражей, поэтому он приблизился.

      – У меня здесь раненые, о которых некому позаботиться, – начал Торгрим, – и я опасаюсь за их жизнь.

      Стражник в ответ не сдержал улыбки:

      – Вам всем стоит опасаться, вы же норвежские пираты.

      – Это так. Но все равно я хотел бы сделать все возможное. В этой крепости кто-нибудь умеет лечить?

      Его собеседник нахмурился. Торгрим показал ему золотую монету, при виде которой тот не смог скрыть удивления.

      – Это все, что у меня есть, – сказал Торгрим. – Приведи того, кто может помочь моим людям, и монета твоя.

      Стражник медленно кивнул.

      – Есть тут кое-кто, – сказал он.

      За вожаками пришли прежде, чем Харальд дождался какой-либо помощи. Прошло немного времени, дверь распахнулась, и Торгрим поднял взгляд,