Экономическая теория славянофилов и современная Россия. «Бумажный рубль» С. Шарапова. Валентин Катасонов

виду живые, духовные потребности человека. Христианской, внутренней жизни все реже учили православные пастыри. Замирала духовная жизнь, и этого не могло не почувствовать российское общество. Православие теряло влияние на него. Верхи и низы отступали от Церкви, изменяя вере отцов или вообще отрекаясь от веры. Изменялся внутренний склад русских людей, менялись их устремления и ожидания, идеалы их сердца (т. е. то, что теперь принято называть менталитетом), а значит, целиком должно было смениться общественное и государственное устройство России»[103].

      С особой болью Святитель Феофан писал о том, что пастыри Церкви и духовные писатели в основной своей массе разучились обличать зло и покорно молчат: «Зло растет, зловерие и неверие поднимают голову, вера и Православие слабеют… Что ж, сидеть сложа руки? Нет! Молчащее пастырство – что за пастырство? Нужны жаркие книги, защитительные против всех злостей».

      Святитель Феофан не только констатировал факт оскудения веры, но и говорил о возможных трагических последствиях такого оскудения: «Завязли в грязи западной по уши и думают: все – хорошо!.. Через поколение-два иссякнет наше Православие… Православие, самодержавие, народность – вот что надобно сохранять! Когда изменятся эти начала, русский народ перестанет быть русским. Он потеряет тогда свое священное трехцветное знамя»[104]. На склоне лет (2–5 июля 1893 г.) Вышенский Затворник писал с болью в сердце: «Гибнет Русь православная!»[105].

      Шарапов не хотел мириться ни с низведением Христианства до уровня «обрядового», ни с господством синодального чиновничества в церковной жизни. Не случайно именно он осмелился издать письмо «О пленении Русской Церкви. Записка и проект всеподданнейшего ходатайства пред государем Александром II», направленное царю вскоре после его интронизации архиепископом Волынским Агафангелом (1812–1876). Письмо это тщательно скрывалось властями от общественности. В предисловии от издателя Шарапов пишет: «Чем-то прямо чудовищным представляется это торжество темного самовластия чиновника над Церковью, народом и царем, это издевательство над верой, совестью, правдой, над всем, что свято и дорого русскому человеку».

      О том, что русская Церковь до революции имела серьезные нестроения и проблемы, мы можем прочитать также в очень интересной книге воспоминаний митрополита Вениамина Федченкова[106] «На рубеже двух эпох». Оценки духовного состояния общества и церковной жизни С. Шарапова и митрополита Вениамина очень схожи. Митрополит называл духовное состояние народа (даже находящегося в церковной ограде) «теплохладным». Отношения С. Шарапова с официальной церковной иерархией были весьма напряженными. Мы можем почувствовать это из содержащейся в книге «Россия будущего» публикации «Открытое письмо редактору “Русского труда” епископа Чебоксарского Антония (Храповицкого) и наш ответ» (1899).

      Ситуация еще более осложнялась тем, что

103

Геннадий Гончаров, Александр Каплин. Указ. соч.

104

Цит. по: Архиепископ Аверкий. Провозвестник кары Божией русскому народу святитель Феофан Затворник Вышенский. – М., 1999.

105

Феофан Затворник. Творения иже во святых отца нашего Феофана Затворника // Т. 1. Вып. 1. – С. 252.

106

Митрополит Вениамин, в миру Иван Афанасьевич Федченков (1880–1961) – православный подвижник, духовный писатель. До революции был близок к протоиерею Иоанну Кронштадтскому. Принимал участие в работе Поместного Собора в 1917–1918 гг. Активный участник Белого движения. В 1919 г. генералом П. Н. Врангелем был назначен епископом армии и флота. После Гражданской войны – в эмиграции. В 1927 г. присоединился к клиру Московской Патриархии. Позднее организовал в Париже и других городах за границей Патриаршую Православную Церковь. С 1933 г. – Экзарх Московской Патриархии в Америке. В 1945 г. получил советское гражданство, в 1948 г. окончательно вернулся на родину, где управлял различными кафедрами.