Экономическая теория славянофилов и современная Россия. «Бумажный рубль» С. Шарапова. Валентин Катасонов

языком (который они знали лучше русского).

      Постепенно «профессиональная наука» стала появляться и в России – в основном на базе университетов. Но это в подавляющем числе случаев было слепое и беспомощное подражание западной «науке». Были, конечно, в России самобытные мыслители (прежде всего славянофилы), но они были не в почете. Их голоса были слабо слышны на фоне голосов официальных профессоров. Голоса таких «ученых» материализовались в «научной» литературе, которая расходилась по России миллионными тиражами и пропагандировала западные идеи материализма и либерализма. Конечно, наибольшим эпигонством отличались науки общественные и гуманитарные. Все они базировались на материализме и представлении о человеке как эгоистическом существе, homo economicus («человек экономический»), абстрагировались от наличия в человеке души и совести.

      В 1802–1806 гг. был сделан перевод книги Адама Смита «Исследование природы и причин богатства народов». После этого в «Санкт-Петербургском журнале» (официальном органе Министерства внутренних дел) появилось несколько статей, пропагандировавших произведение Смита. С 1815 г. либеральные идеи английской политической экономии стал активно пропагандировать еженедельный журнал «Дух журналов». На основе труда А. Смита стали писаться учебники работавших в России профессоров. В основном это были профессора иностранного происхождения, которым идеи англичанина были ближе, чем русскому человеку. Тогда на слуху у всех были имена Хр. Шлецера[69], Г. Шторха[70], А. Гакстгаузена[71]. Под влиянием заграничных экономических идей оказались писатели и с чисто русскими фамилиями и именами. Например, Николай Тургенев, написавший в 1819 г. «Опыт теории налогов», где пропагандировались идеи введения в России либерального таможенного тарифа[72]. Полагаю, что увлечение Н. Тургенева западными экономическими либеральными идеями сыграло не последнюю роль в том, что он оказался в рядах декабристов. Ряд других декабристов, как свидетельствуют их биографии, также были воспитаны на идеях английской политической экономии[73].

      «Наука» вместо бога

      На ущербность западной науки обратил внимание русский писатель, представитель раннего славянофильства В. Ф. Одоевский: «В нынешней старой Европе мы видим… горькое и странное зрелище! Мнение против мнения, власть против власти, престол против престола, и вокруг сего раздора – убийственное, насмешливое равнодушие! Науки, вместо того чтобы стремиться к тому единству, которое одно может возвратить им их мощную силу, науки раздробились в прах летучий, общая связь их потерялась, нет в них органической жизни; старый Запад, как младенец, видит одни части, одни признаки – общее для него непостижимо и невозможно; частные факты, наблюдения, второстепенные причины – скопляются в безмерном количестве. Для чего? С какою целию? – Узнать их, не только изучить, не только проверить, было невозможностию уже во времена

69

В 1805 г. он выпустил книгу «Начальные основания государственного хозяйства» в духе основных идей А. Смита.

70

Генрих Фридрих (на русской службе Андрей Карлович) фон Шторх читал лекции по политической экономии будущему императору Николаю I и его младшему брату Михаилу.

71

Справедливости ради следует отметить, что А. Гакстгаузен в своих работах достаточно далеко отошел от Адама Смита. Этот немец отдавал предпочтение русскому хозяйственному строю перед западноевропейским и ратовал не за свободную торговлю, а за активное использование протекционизма. А. Гакстгаузен оказал заметное влияние на Е. Ф. Канкрина, который был при Николае Первом министром финансов и последовательно проводил политику протекционизма.

72

Не без влияния Н. Тургенева в 1819 г. был введен либеральный таможенный тариф. Противником свободной торговли был знаменитый государственный деятель адмирал Мордвинов. В 1822 г. он добился перехода к протекционистским тарифам.

73

Среди них особенно выделяются П. И. Пестель и М. В. Орлов.