Пигмакенштейн. Комедия в двух утопиях. Юрий Лифшиц

(испуганно и неуверенно). Чё он на меня пальцы гнет? Сам вчера сказал, что может выучить либо на цветочный магазин, либо на бензоколонку. На бензоколонку я не согласная. Мне бы в магазин определиться. А туда не принимают, говорят, я не так говорю, как надо говорить и как у них все говорят, а если я буду говорить, как надо говорить и как все у них говорят, то говорят, примут. А он со мной, как с последней. Филки мои ему, слышь ты, не в масть. Чё мне всю жизнь корзинку теперь юзать (хочет уйти).

      МИССИС ПУРОХИТ. Несчастная, вы думаете, у вас хватит средств оплатить уроки самого мистера Хиггинса? Нельзя же быть такой глупой.

      БУКЕТЧИЦА. А то не хватит! Кто-кто, а я знаю чё почем. И средства у меня в наличности.

      ХИГГИНС. Сколько вы намерены мне платить?

      БУКЕТЧИЦА (улыбаясь). Долго до тебя доходит. А еще ученый чел. Неужто, думаю, его жаба не душит, что он мне вчера лишка кинул? Наверняка раскатает губу с децл взад отжать. Небось бухой малехо был, а? Колись давай, здесь все свои.

      ХИГГИНС. Садись!

      БУКЕТЧИЦА. Задарма мне ничё вашего не надо.

      МИССИС ПУРОХИТ. Да садитесь же, вот наказание!

      БУКЕТЧИЦА. Нипочем не сяду, хоть он дерись!

      ПИКЕРИНГ. Не изволите ли присесть? Вы нас этим очень обяжете.

      БУКЕТЧИЦА. Так уж и быть, если на то пошло (садится).

      ХИГГИНС. Ваше имя?

      БУКЕТЧИЦА. Лайза.

      ХИГГИНС (декламирует). Элиза, Эльжбета, Лизетта, Бабетт…

      ПИКЕРИНГ (подхватывает). За гнездами в лес побежали в обед…

      ХИГГИНС. Яичко для каждой они там нашли…

      ПИКЕРИНГ. Три штучки осталось, одно принесли!

      Смеются, радуясь своему остроумию.

      ЛАЙЗА. Улет! Оба вальтанулись!

      МИССИС ПУРОХИТ. Не стоит хамить мистеру Хиггинсу и мистеру Пикерингу, милочка.

      ЛАЙЗА. Чё, только мистерам разрешается хамить в Грейт Бритн?

      ХИГГИНС. Хватит трындеть. Назовите вашу цену моим урокам?

      ЛАЙЗА. Цена известно какая. Моя подружка учится по-французскому у самого настоящего француза, из Парижа. А за свой родной язык я не собираюсь платить больше. Вот вам и весь прайскоран.

      ХИГГИНС. М-да… Полковник, более щедрой платы мне и миллионер не предложил бы.

      ПИКЕРИНГ. То есть как?

      ХИГГИНС. А так. Я знаю цену этим парижским менторам. Эта лахудра, судя по всему, готова платить мне в час едва ли не половину своего дневного дохода. Представляете, как бы я обогатился, если бы миллионер был таким же щедрым, как она, то есть брал у меня уроки за половину своего дневного дохода?

      ЛАЙЗА. Вы чё, с реек съехали? Какой я вам миллионер?

      ХИГГИНС. Потухни!

      ЛАЙЗА. Ну, уж нет! С меня хватит. (Порывается встать. МИССИС ПУРОХИТ ее удерживает.)

      МИССИС ПУРОХИТ. Погодите. Сейчас мистер Хиггинс натешится и все будет хорошо.

      ХИГГИНС. Вот именно. Возьмет швабру и натешится над вами вволю. Так ввалю, если вы не перестанете тупить, что вас родной отец не узнает. Сидеть!

      ЛАЙЗА. Вы мне не отец,