Некоторые вопросы теории катастроф. Мариша Пессл

Кстати, Рвотинка, объясни, что у тебя за вкусы такие странные? Он же урод уродом.

      Лу опасливо косилась на Джейд. Вырез ее зеленого платья обвис, как будто зевая.

      – Может, лучше не надо?

      Джейд скривилась:

      – А что?

      – Вдруг она нас увидит? – сказала Лу.

      Джейд рывком затянула ремень безопасности.

      – Возьмем другую машину. Бойфренда Джефферсон. Его гадостная «тойота» как раз стоит у нашего дома.

      – В чем дело-то? – спросила я.

      Джейд, не отвечая, всунула ключ в замок зажигания и завела мотор. Потом глянула на Лу:

      – Чарльз тоже, небось, там будет. В камуфляже и очках ночного видения.

      Лу помотала головой:

      – У них с Блэком двойное свидание с какими-то девчонками на два класса младше.

      Джейд (со злорадно-сочувственным выражением) обернулась проверить, слышала ли я. Потом прибавила скорость и, выехав на шоссе, повернула к Стоктону. Вечер был холодный, по небу тянулись узкие грязноватые облака. Я натянула золотую юбку на колени, разглядывая проезжающие машины и профиль Лу, похожий на фигурную скобку. Свет фар подчеркивал ее скулы. Джейд и Лу молчали – это было такое усталое взрослое молчание, словно супружеская пара возвращается домой из гостей и им неохота обсуждать, как чей-то муж перебрал и как им втайне хотелось бы ехать сейчас домой не друг с другом, а с кем-нибудь новым, кого они еще не изучили до последней родинки.

      Сорок минут спустя Джейд забежала к себе домой за ключами – «я только на секундочку», – а когда опять вышла, все еще в своих шатких красных босоножках и платье жар-птицы (оно выглядело так, словно Джейд порылась в мусоре после дня рожденья какой-нибудь богатенькой девочки, набрала обрывков самых ярких подарочных оберток и приклеила их к себе скотчем), в руках у нее были упаковка пива «Хайнекен», два большущих пакета картофельных чипсов и пакет с лакричными полосками. Одна лакричина свисала у Джейд изо рта, а на плече болтался здоровенный бинокль.

      – Мы к Ханне едем? – спросила я, все еще ничего не понимая.

      Джейд опять не ответила, молча забросила продукты на заднее сиденье припаркованной у гаража белой «тойоты». Лула смотрела со злостью (ее плотно сжатый рот напоминал матерчатый кошелек), но, ни слова не сказав, залезла на переднее сиденье «тойоты» и захлопнула дверцу.

      – Блин… – Джейд глянула на часы. – Не успеваем!

      Через несколько минут мы снова мчались по шоссе, на этот раз в «тойоте» и по направлению на север – в противоположную от дома Ханны сторону. Спрашивать, куда мы едем, было бесполезно – девчонки снова впали в транс. Из такого глубокого молчания уже и не выберешься, слишком тяжело и утомительно. Лула смотрела на дорогу – мелькающие белые линии, проплывающие мимо красные блестки машин. Джейд держалась почти как обычно, только без конца крутила настройку радио, жуя длинную нитку лакрицы (она их ела без перерыва – так прикуривают одну сигарету от другой; три раза потребовала: «Дай еще лакрицы», пока я не пристроила весь пакет поближе к ней, около ручника).

      Через полчаса