Берега Белокамня. Пираты Южных морей. Андрей Смирнов

его, – нахмурился боцман. – Пускай мужик проспится. Видишь, плохо ему.

      – Я его тащить на себе на палубу не намерен! – хмыкнул Аксель. – Не в таком свинском состоянии.

      – Сам заберётся, куда он болезный денется! – усмехнулся Кучерявый. – Греби давай, не отвлекайся!

      Через несколько минут шлюпка застыла у борта Пеликана, и Виктор вздохнул с облегчением, поскольку править тяжёлой шлюпкой оказалось занятием не из лёгких. В этот раз вниз скинули не только лестницу, но и пару верёвок, чем озадачили юнгу сверх всякой меры.

      – Это для Квентуса? – спросил он, держа в руках конец верёвки. – Чтобы мы смогли его привязать и товарищи на корабле просто вытянули его наверх?

      – Ага, так и есть! – заржал половинчик. – Вяжи петлю и надевай ему на шею, а там пускай нашего пьянчугу вздёрнут прямо перед отплытием, ага!

      – Ты совсем идиот? – улыбнулся юнге и Аксель. – Это для шлюпки! Иначе как её поднять на борт, дурачина?

      – А-а, понятно! – кивнул сконфуженный Виктор, который понимал, как глупо он сейчас выглядел. – Но как же Квентус поднимется на борт в таком состоянии?

      – О-о, сейчас ты это увидишь!

      Боцман склонился над ухом у сопевшего пьяного пирата, гаркнув на него так, словно хотел оглушить его.

      – Подъём, Квентус! – заорал половинчик во всю мочь своих лёгких и глотки, которые по силе могли соперничать с таковыми у сирен. – Живо, живо, живо! Абордаж же, сучий потрох!

      Под дружное ржание зрителей, ошалевший пират, которому в руки всучили конец верёвочной лестницы, сразу же начал по инерции взбираться наверх с дикой скоростью, словно от этого и вправду зависела его жизнь и жизнь его товарищей. Только под конец своего подъёма до хмельного мозга Квентуса дошло, что никакого боя нет, кроме как в его голове и желудке, поэтому он замер на полпути, свесившись вниз, начиная поливать своей блевотой смеявшихся внизу шутников. Сделал он это, конечно же, непроизвольно, но тем самым рассердил всех пиратов, начавших метаться по утлой шлюпке. Делали они это с такими проклятиями и матами, что Квентус счёл за лучшее поспешить наверх, стараясь унять новые рвотные позывы, покуда ему не влетело на орехи.

      – Вот ведь паскудник! – матерился Кучерявый, утиравший свою грязную лысину. – Ну я ему покажу!

      – Свинья! – согласился с ним и Аксель, который брезгливо очищал свою одежду. – Этот гад мне даже за шиворот умудрился наделать!

      Потом одноглазый выругался так крепко, что Виктор аж зажмурился от страха. Когда с прихорашиванием было покончено, боцман и матрос посмотрели на замершего на носу юнгу, который единственный оказался чистым, выйдя сухим из воды в этой передряге.

      – Повезло тебе, а, Салага? – спросил у Виктора боцман, нехорошо глядя на него.

      Тот лишь кивнул в ответ, сглотнув. Ладно хоть, что он вовремя перестал смеяться и потешаться над оплёванными товарищами, иначе сейчас бы