Теория описавшегося мальчика. Дмитрий Липскеров

так как захватываемый был силен чрезвычайно. Ребята пыхтели, потели и грязно ругались, на помощь даже пришел главный и принялся методично всаживать мысок тяжелого ботинка под ребра лежащего.

      – За что?!! – закричала Настенька.

      На девушку не обращали внимания, а главный, наступив Ивану на лицо, поинтересовался:

      – Где, черножопый, взрывчатка?

      Иван лишь глазами вертел, не понимая.

      – Нет у нас ничего! – бросилась на главного Настенька. – И почему вы грубите?

      – Отойди! – рявкнул главный и достал из кармана бумагу. – Вот, документ! Не филькина грамота. Его все жильцы дома подписали. А в сути этой бумаги содержится то, что вот этот черножопый хранит тротил, которым собирается взорвать дом! Это тебе, девочка, не шуточка! – подытожил офицер и удовлетворенно улыбнулся, услышав щелканье наручников. Уставшие бойцы присели на Ивана. Расслабились.

      – У него жопа белее вашей, – почему-то проговорила Настенька. – И я вам не девочка!

      – А ты видела мою? – осклабился главный.

      В квартире производился обыск. Рушили все, что оказывалось под рукой. Тротила не было. Нашли десять долларов.

      Главный по ходу времени скисал, как квас возле раскаленной плиты, потому завел с Настенькой неполиткорректный разговор:

      – И чего ты с Ходжибеком живешь? Своих, русских мало? Вроде симпатичная девка!..

      – Он не Ходжибек. Его Иваном зовут! Или вы паспорт так, для вида помяли? Гражданин России!

      – Не дерзи! Ходжибек он или Иван – все равно черножопый! Ишь, глазами как вертит! У нас столько граждан, скоро по-таджикски заговорим! Где тротил, зверюга?!! Я тебе, свинота, за сопротивление впаяю!

      – Да нет у нас тротила! А вы, вместо того чтобы доносам верить, полезным бы делом занялись!

      – Я полезным делом и занимаюсь! Террористов давлю! Таких, как твой косоглазый! Сдайте взрывчатые вещества по-хорошему!

      – Да не занимается он вашими веществами! – продолжала защищать Настя своего мужчину. – Он антиматерией занимается!

      В квартире тотчас стало тихо. Бойцы встали с лежащего Ивана, напряглись и передернули затворы автоматов.

      – Как ты сказала?

      – Антиматерия… – Девушка поняла, что сделала что-то ужасное, нечто такое, что будет иметь последствия.

      – Так… – Главный приблизил свою угреватую физиономию к чистенькому личику Настеньки. – Так… И где она, антиматерия?

      – Да нет ее… Уже…

      – Как так нет? Где же она?

      На полу плакал Иван. Он извивался змеей, но сказать ничего не мог, лишь рычал. Собровцы на совесть вбили ему в глотку кляп, сделанный из Настиных колготок.

      – Говори, девочка!

      – Да выбросили мы ее вчера!

      – Так-так! И куда же?

      – Да вот здесь, рядом, – Настя кивнула в сторону окна. – В пруд забросили.

      – В пруд, который здесь, за домом?

      – В него.

      Главный вышел в прихожую и некоторое время проговорил с центром о вновь открывшихся обстоятельствах. Когда вернулся, приказал:

      – Грузите