Бомба для ведущего (Антиоружие). Александр Жорницкий

мальчик с большими умными глазами, умеющий в долгожданные часы ожидания кусочка мамалыги читать завораживающие стихи о любви. Он тоже был в меня влюблен, и когда оставались одни, забывали обо всем и целовались, как взрослые. В 1944 году, после освобождения, мы разъехались, но многие годы образ этого мальчика в штанишках из мешковины на одной шлейке, с большими умными глазами, меня преследовал наяву и во сне… И сейчас его вижу уже… – Ее позвали, и она пошла в сторону кассы. Саша вспомнил красно-желтое поле пшеницы с полевым маком, где увидел ту, будто спустившуюся с неба, девушку, быстро шагавшую по полю в его сторону, с расплетенной косой и расстегнутой кофточкой, откуда притягательно смотрелись загорелая короткая шея и тугие, хорошо сформированные девичьи груди. Она остановилась в двух шагах от него. Нагловато-смелый взгляд голубых фиалок-глаз цепко охватил его тело, проникая в самое сердце, которое учащенно забилось. Свежий ветерок из видимого отсюда леса, не успевший еще нагреться жарким солнцем, нагло трепал ее светло-желтые кудри, вздувал кофточку, показывая контрастный белый пояс верхней части живота, приподымал короткую юбочку, стесняясь показать интимные места…

      Вернулась тетя Поля, и пленка картины оборвалась, как часто бывает в сельском клубе при демонстрации старого фильма на самом интересном месте. Она продлила эмоциональный рассказ о своей первой детской любви. – Мы поехали с мужем к его друзьям на свадьбу их сына в курортный город Хмельник. В фойе, где собирались свадебные гости, увидела мужчину среднего роста в красивом дорогом костюме и с модной прической темно-русых волос, он стоял к нам боком рядом с черноволосой красивой женщиной и что-то ей тихонько говорил. К нему подбежал мужчина и они, обнявшись, стали что-то выкрикивать. У меня в ушах зазвенел Сашкин голос, не зазвенел, а колоколом забил, почувствовала, что-то внутри обрывается во мне, шагнула к нему, а он, видимо, под моим взглядом резко развернулся, и я попала в его объятия, минут пять целовались без слов. Нас окружили гости и с любопытством смотрели на разыгранную сцену торжества детской любви, а наши супруги с недоумением глядели друг на друга. На свадьбе я часто танцевала с этим симпатичным мужчиной, недавно защитившим докторскую диссертацию, пристально на него глядела и поняла, что продолжаю любить не этого человека, а того маленького, худенького, босоногого Сашеньку в штанишках из мешка на одной шлейке, неумело, но вкусно целовавшего меня.

      – Насколько я понял, парнишка тот из Тарнавки, фамилию не забыли?

      – Фамилию не помню, что-то на – ский, – цкий.

      – Корницкий, наш земляк, ученый.

      – Видимо, он.

      Саша внимательно слушал рассказ тети Поли, не забывая о вкусных оладьях с козьим сыром, а она благодарно на него смотрела, как на своего проголодавшегося ребенка. Он понял, что имя Саша вызвало у нее воспоминания о первой необыкновенной детской любви, и чувствовал свою вину за появившуюся в ее глазах печаль, поэтому решил переключить разговор на другую тему и задал