Наставник. Аве Бак

мужик» – подумал Ручкин – «оно и понятно, кому охота от власти на сраные Багамы».

      – А как же дети шишек столичных. Они же все там, в Академии?

      – Ну, во-первых, не все, не каждый ребёнка Тараканищу отдаст. Помнишь у Чуковского «приводите ко мне, говорит, детей, звери, всех схаваю!» Но многие отдали. А что делать? Куда их деток-то, не в инженеры ж, не в шахту. Вот и отдают, сердце не на месте, а ведут. Просят, умоляют, бабки суют. Только дурней туда не берут. Экзамены очень строгие, как в партшколу при усатом. Я то уж знаю!

      – Да! Кому как не тебе знать. Что ж ты мне посоветуешь, Григорий Фомич?

      – Скажу тебе прямо, Кузьма Трофимович. Был бы у меня пацан в таком возрасте, вот те крест, отдал бы. Такая наша доля, доля чиновных людей. Тебе решать! Надумаешь, завтра до обеда мне перезвони в кабинет. Скажешь – Ручкин, секретарша соединит.

* * * * *

      С тяжёлым сердцем и в нелёгких раздумьях возвращался в отель Кузьма Ручкин. Ну, было б двое, то одного б отдал. А так, Васенька один единственный. Ух, Тайка курва, «не буду больше рожать, не буду ни за что», врачи ей запретили. Так остро как сейчас, никогда ещё не любил Ваську Кузьма Трофимович, любил как дикий зверь своего детёныша, готов был разорвать это подлое Тараканище, раздавить как тварь последнюю. А где там. Его самого раздавят, только пикни. Что же делать-то?

* * * * *

      Дузов ехал домой довольный собой и хорошо выполненной работой. Именно в его обязанности входило привлечение в Академию главных чиновников умных детей из высших бюрократических семейств страны. За сыном Ручкина они давно присматривали. Хороший паренёк! Из такого будет толк. Не приехал бы Кузьма сам, так по-другому подвели бы к мысли, что Ваську надо в Академию отдать, да так бы подвели, что и не понял бы, а всю жизнь благодарил Григория Фомича за великую помощь и услугу. Вот такие пирожки с говном. Дузов улыбнулся. Пирожки эти он сам придумал, мол, каждый хочет румяный пирожок скушать, не покумекав, что внутри, а когда откусит, поздно кумекать, говна уже полон рот.

* * * * *

      На широкой кровати в люкс номере отеля «Гражданин» Ручкин провертелся без сна полночи. Встал, накинул халат, присел в кресло у журнального столика. На глаза попался свежий номер «Правды и совести». Взял в руки, развернул, стал бегло просматривать заголовки. Всё как всегда, названия статей успокаивали и подсказывали, не горюй Кузьма Трофимович, жизнь течёт по-прежнему.

      Вот статья под названием «Дадим стране больше молока!». Дородная доярка с огромной грудью на фотографии. Сразу закрадывается едкая мыслишка, что такая может обеспечить молоком всю страну и без участия коров.

      Короткое интервью Президента по поводу визита премьер-министра Ченбурикии. На фотографии два видных политических деятеля крепко обняли друг друга. Внизу подпись, цитата Президента: «Мы любим друг друга!».

      «Пьянству и разврату бой!». Уволен директор столичного рынка. Комиссия по морали обнаружила у него на рабочем столе календарик с изображением девушки с бутылкой шампанского в руках. Члены комиссии, проанализировав