Заветный Ковчег. Сергей Ильич Ильичев

Александр, а так его звали, поведал и мне о своем волнении и трепетном переживании, а потому и попросил помощи и совета, хотя и был я старше его всего-то на три года.

      В нашем имении в то лето проживал один знаменитый художник, известный тем, что рисовал портреты императоров и императриц – от Петра до Александра. Он, правда, уже был в преклонных годах, но кисть в руке еще держал крепко, а потому и был приглашен для постоянного проживания моим братом – сенатором Александром Васильевичем Храповицким – для написания портретов родных по его линии: Сердюковых, Сафоновых и Сушковых…

      С ним всегда было очень интересно разговаривать на самые разные темы, а потому я и посчитал, что он мог бы помочь моему другу Александру в решении его наболевшего вопроса. И вскоре я их представил друг другу, а сам ненадолго удалился в оранжерею.

      Александр вскоре пришел и, искренне поблагодарив меня, попросил дать ему экипаж. Он пожелал срочно уехать в столицу.

      Вскоре я узнал, что между моим другом и художником завязалась переписка. Ведал, точнее говоря, догадывался, что художник писал портрет Александра, но каждый раз, когда я входил в его мастерскую, он прикрывал его чистым полотном, а я тактично делал вид, что не замечал этого.

      Так прошло три года.

      Александр женился-таки на Софии, и с малым дитем своим они должны были приехать, чтобы навестить меня, о чем уведомили своим письмом.

      И надо же такому случиться, что буквально накануне их приезда в своей мастерской умирает художник.

      Мы предали его земле на третий день, по православному обычаю, а вечером показался и экипаж Александра с женой и малым чадом, крестным отцом которого стал наш общий знакомый – граф Аракчеев.

      Должен заметить, что я с первого взгляда приметил, как на Александра благодатно подействовала его женитьба, что он даже изменился, а если точнее, то преобразился в этом своем семейном счастье. Но об этом чуть позже.

      После того как мы снова, и уже вместе, посетили могилу умершего художника, то вместе же прошли и в его мастерскую, где стоял, как я понимал, написанный им портрет Александра…

      Мой друг сам снял покрывало, и мы все поразились тому удивительному сходству, что было явлено на портрете и наяву…

      Увидев Александра всего лишь раз в жизни, да и то не в лучшем состоянии, метущимся тогда в поисках способов обретения своей любви, художнику удалось заглянуть вперед и увидеть нечто запредельное, то, чему еще только предстояло свершиться и сохранить сей увиденный им образ уже на полотне…

      Разрешить сию загадку нам помог сам Александр, когда вечером за чаем рассказал уже нам о своей первой встрече с художником, что состоялась три года назад.

      Оказывается, что умудренного жизнью и хорошо знавшего светский этикет художника Александр попросил научить его найти путь к сердцу юной девы, что так потрясла его сознание и перевернула всю жизнь. Почему художник ответил согласием, того мы не ведаем, но в тот день он действительно дал несколько «полезных» советов очарованному