Я сторожу собаку. Галина Щербакова

глубоких вздоха – и все клетки, как из химчистки. Посмотри, посмотри! Видишь, посудинка появилась? Больше всего люблю смотреть, как появляется вдали вот такое вот перышко. Приплывет иногда – смотреть страшно – обплеванный теплоходишко, весь в ревматических скрипах, а издали не скажешь. Лебедь! (Смеясь.) Слушай, старик, может, и мы, если издали смотреть, – еще ничего птицы? Как ты думаешь?

      Оба смеются. Входит Катя.

      Катя. Инна спрашивает, созрели ли вы для обеда?

      Громов. Слушайте, граждане, сколько вы едите? Это мы уже третий раз? Или седьмой?

      Росляков (весело). Много! А что? Посмотри на моих женщин! У всех разные весовые категории, но никаких излишеств… Катерина! Уедешь в Москву – ешь! С салфеточкой, широко расставив локти…

      Громов. А крепостными душами вы не владеете случайно?

      Катя. Так будете вы обедать?

      Росляков. Безусловно! Только я сейчас пойду сделаю один официальный звоночек. (Уходит.)

      Громов. А вам это благолепие покидать не жалко?

      Катя. Нет. Я думаю о другом. Сидела я в глубинке. Учила детей грамоте. Рвалась, как безумная, в большую районную десятилетку. Вырвалась. Мне самой предложили. Чуток поработала – началось безумие номер два. Надо было переехать сюда. Переехала. Тоже честным путем. (С иронией.) Я ж хорошая, меня всюду ценят. Ну, ладно. Чего ж тебе надобно, старче? Выяснилось, что мне нужна аспирантура! И надо же! Меня приняли! А теперь скажите мне, Алеша, куда потом мне бечь?

      Громов. А потом не надо…

      Катя. Вы уверены?

      Громов. Начнете защищаться. Кандидатскую, докторскую… Старенькая станете, начнете тормозить науку. Тоже дело. Больших сил требует…

      Катя. Ну, разве что… Все-таки хорошо, когда тебе все объяснят…

      Громов. Да ладно, Катюша! Грех вам ерничать! Надо радоваться удаче…

      Катя. Я идиотски устроена. У меня всегда сегодняшняя радость такая прозрачная, что я через нее вижу все будущие неприятности.

      Громов. Какие у красивой женщины могут быть неприятности? Тем более если она к тому же поступательно движется вверх…

      Катя (смеясь). Да ну вас… Все мы куда-то движемся… Вверх, вниз, все, наконец, относительно… Вот ваш жизненный верх Виталий считает низом…

      Громов (огорченно). Знаю… Вообще у нас с ним как-то странно сложились отношения…

      Катя. Ну, видимо, из-за того, что Циолковский стал чиновником союзного значения?

      Громов. Иногда мне кажется – да. Иногда – нет. По секрету: у них, по-моему, не сложились отношения с моей супругой… Мне обидно… Два близких человека…

      Катя. Это бывает, и значительно чаще, чем хотелось бы… Между прочим, я в вас была влюблена на Инниной свадьбе…

      Громов. А вы там были?

      Катя (смеется). Откуда, где вы, меня гонят. Или вы сами. Или кто другой. Тогда мама. Мне пора идти спать. Я была еще маленькая. Пионерка.

      Громов. Но я вам понравился…

      Катя. Ужасно! Как артист Дружников… А вот вашей жены я не помню на свадьбе…

      Громов.