И всё, что будет после…. Наталия Новаш

потемневшие купола православной церкви. – Больница действует? Не закрыли?

      Пани Зося кивнула.

      – И есть врач?

      – Наш старый доктор. Хотя, говорят, в монастыре появился какой-то святой старец и лечит…

      – Вы же не верите ни в каких целителей!

      – Про него говорят удивительные вещи. Он будто бы из дворян и учился медицине. А теперь схимник. Народ валит к нему толпой.

      – Я вас не узнаю…

      – Видите?

      Пани Зося обернулась, показывая рукой на другую сторону дороги, где навстречу к мосту приближалась вереница нищих.

      – Верит тёмный народ. Но вы…

      – Я сама себя не узнаю. Серж мне рассказал то, чему сам был свидетель. Будто бы у солдата из их полка в здешней больнице отняли руку после несчастного случая. Из-за начавшегося «антонова огня». Это факт. И тот монах отрастил ему руку.

      – Но это же чепуха!

      – Серж видел этого солдата с «новой» рукой. Кожа нежная. Без морщинок и без мозолей, как у младенца. Правда, солдат куда-то сразу же пропал, побоялся бедняга, что снова возьмут в солдаты, и сбежал.

      – И вы верите?

      – Я верю Сержу. Но почему бы и нет? Это вовсе не мистика. Выращивали же алхимики гомункулусов в своих колбах! Или могли выращивать! Не смейтесь! Я сейчас много читаю, приходится преподавать в нашей школе, мы не можем содержать много учителей… Только для химии и агрономической науки выписали приват-доцента из Варшавы… Так вот, есть новое веяние – гидропоника. Это когда растение выращивают не в почве, а в специальном питательном растворе. Пока выращивают из зерна, но пишут, что в будущем будут выращивать из клетки! Чем вам не гомункулус в пробирке?

      – Так этот ваш… схимник или монах – современный алхимик?

      – Говорят, он окончил Оксфордский университет!

      – И ходит в рясе? – Молодой человек покосился на купола. – Православие не поощряет науку.

      – Я знаю… Везите, конечно, в больницу. А можно… на него взглянуть? Он спит?

      Молодой человек с улыбкой на неё посмотрел – он был выше девушки и глядел на неё задумчивым странным взглядом:

      – Зосите, мы приедем… Если позволите. Нам ведь негде переночевать.

      – А можете и остаться! Ведь через месяц… Помните?…

      Из кареты раздался резкий сухой кашель. Одна из лошадей заржала.

      Молодые люди бросились к карете. Римантас быстро остановил лошадь, потом распахнул дверцу, и девушка удивлённо застыла у него за спиной. Она ожидала увидеть спящего седого старика в какой-нибудь экзотической одежде вроде сари.

      Но это был не старик. На сидении в полутьме кареты, прислонясь к стенке, полулежал молодой атлет. Глаза были закрыты, в длинных чёрных ресницах было что-то юношеское, почти детское. Возможно, он был даже моложе пани Зоси, и только вьющиеся, до плеч, волосы цвета воронова крыла да смуглая кожа выдавали индуса. Он был одет по-европейски в тёмный сюртук и белую рубашку с плотным отложным воротничком, и, видимо, испытывая то жар, то озноб, тяжело дышал и раскрывался, укрытый пледом и несколькими одеялами.

      Пани Зося спустила с груди одеяла. Больной переменил позу и стал дышать спокойно.

      – Любимый