Радость и грусть бытия. Людмила Кулагина

не дружен,

      Без Бога рай замыслившим создать.

      Хотя, конечно, рай землянам нужен,

      И за идею мы готовы пострадать.

      Идея хороша, но воплощенье плохо.

      И не о том ли нам Писатель говорил[18].

      Ведь эхо слёз детей, смертей отцов и вздохов

      Тем отлилось, кто выше Бога воспарил.

      Кто вверг страну в братоубийственную бойню?!

      Террором красным мысль и веру убивал!

      Лежит на главной площади покойник,

      Что Царской кровью свои руки запятнал.

      Кто отдавал жестокие приказы?

      Интеллигенцию страны считал «говном»?

      Не по его ли попустительству, указу

      Пал Цесаревич искупительным овном?

      Оплачен псевдорай невинных кровью.

      Россия в пепле жертв погребена.

      Ведь только под Божественным Покровом

      Покой и славу обрести могла б она.

      Помолимся всем миром и оплачем

      Всех тех, кто жертвою бессмысленною пал.

      Прости нас, Господи, и научи нас жить инáче,

      И отведи от нас трагический финал.

Январь 2007 г.

      Культура красоты или красота культуры?

      Вид из окна с уторкá,

      пока не слыхать матерка

      Рассвет золотил задремавшую реку,

      Деревьев макушки и лодок причал.

      Ещё нам по радио гимн «Ку-ка-ре-ку»

      Животворящее не прокричал.

      Но ранние птахи свирельками пели,

      И клёкот вороний был нежен и мил,

      И спал ещё город в пуховой постели,

      Над речкой туман сизой дымкою плыл.

      И солнце с ленцой над рекой поднималось,

      И мрак, и прохладу рассвета гоня.

      Над тихой рекою заря занималась

      Июньского нового светлого дня.

      К скамейке подъехала серая «Хонда».

      Из дверцы открывшейся вылез пижон,

      И зазвучало бравýрное «рондо»…

      Пижон, как и я, был рассветом сражён.

      Он вынул из куртки игрушку – мобильник,

      И стал примеряться к пейзажу с рекой.

      В машине пел песню приёмник-будильник,

      А малый с мобильником двигал рукой,

      Её направляя на утра красоты,

      На вид слева, справа и сизый туман,

      Прихлёбывал также из банки он что-то,

      Курил и снимал утра млечный обман.

      Так мне из окна моего показалось

      Сквозь тюль, и решётку, и липу в окне,

      Но что им на самом там деле снималось,

      То было, конечно, неведомо мне.

      Но как-то на сердце моём потеплело.

      Подумалось мне: «Нет, ещё молодёжь

      Не всё пропила, прокурила, пропела,

      Коль ты, Красота, в её душах живёшь».

      И так стало мне и легко, и отрадно,

      И к парню хотелось тому подойти,

      И незнакомства разрушить преграду,

      И тёплое слово для парня найти.

      Но, выпив из банки последнее пиво,

      А, может, коктейль, но, скорее, не сок,

      Он «щёлкнул» себя и закинул в крапиву

      Бочонок пустой, а окурок – в песок.

      Забрался в нутро «навороченной»

18

Речь идёт о романе Ф.М.Достоевского «Бесы».