Фотография с прицелом (сборник). Виктор Пронин

раньше я его не видела. Скорее всего, он и в самом деле появился только в десятом классе. – Женщина цепко ухватилась за парнишку в форменной курточке и не позволила Пафнутьеву переключить ее внимание на кого-то другого. – Но я обязательно уточню, – продолжала бормотать Евдокия Ивановна. – Его наверняка помнит кто-то из наших женщин. Эта беда с нашими девочками всех родителей из десятого класса как бы связала, породнила. Я узнаю, что это за странный такой парнишка в белой форменной курточке.

      От этой обязательности Евдокии Ивановны Пафнутьев едва ли не пришел в ужас.

      – Евдокия Ивановна, прошу вас, ради бога, не надо ничего узнавать. Я ведь могу обратить свое внимание еще на десяток бывших одноклассников вашей дочери. Так вы что же, поставите на уши весь родительский коллектив?!

      Женщина молча подошла к окну, подержала в руках довольно массивный, как заметил Пафнутьев, молоток, плотно насаженный на деревянную ручку, потом положила его на прежнее место, вернулась к столу.

      – Хорошо, Павел Николаевич. Я поняла вас, – заявила она. – Вы не хотите поднимать шум, чтобы не вспугнуть преступника. Это правильно. Я на вашем месте поступила бы точно так же. Не буду ставить на уши весь родительский коллектив. Но узнаю, что это за мальчик такой странный, который на общем снимке оказывается как бы в сторонке, в то время как все остальные жмутся в кучу перед скорым и неизбежным расставанием.

      Пафнутьев, услышав такое, лишь беспомощно перевел дыхание.

      Евдокия Ивановна услышала его тяжкий вздох, едва заметно улыбнулась и сказала:

      – Узнаю – приду, доложу.

      – А если я попрошу вас этого не делать? – спросил Пафнутьев уже откровенно холодноватым тоном.

      – Конечно, я послушаюсь.

      – Так вот, Евдокия Ивановна, не надо искать, выяснять, докладывать. Иначе…

      – Что иначе, Павел Николаевич?

      – Иначе вон тот молоток на подоконнике может вам не понадобиться.

      – Даже так. Ну что ж. Пусть будет по-вашему.

      Перебирая снимки, оставшиеся на столе, Пафнутьев обнаружил на некоторых из них все того же парнишку. Правда, курточки на нем уже не было. На других фотографиях он был в клетчатой рубашке или в шведке с короткими рукавами. Пафнутьев собрал все эти снимки, показал их хозяйке, сунул в карман пиджака и взглядом спросил у Евдокии Ивановны: «Не возражаете?» Та согласно махнула рукой. Мол, забирайте.

      – Зайдите к нам дня через три, – на прощание сказал Пафнутьев.

      – Будут новости?

      – Как знать. – Павел развел руками.

      – Павел Николаевич, признайтесь, ради бога, почему вы обратили внимание на того парня в курточке?

      – Ваша дочка помогла.

      – Неужто оттуда голос подала? – простонала женщина.

      – Подала.

      – Боже! – Евдокия Ивановна обхватила лицо руками, вернулась в дом и локтем толкнула за собой дверь.

      Пафнутьев увидел Евдокию Ивановну гораздо раньше, чем ему хотелось бы. Это произошло на следующее утро.

      К