Господин Пунтила и его слуга Матти. Бертольд Брехт

пахать, папочке не пристало щекотать девчонок, папочке не пристало с работниками кофе пить»! Нет, теперь папочке надоело, что ему все не пристало! Вот поеду в «Кургелу», сосватаю дочке дипломата, а потом сниму пиджак, сяду за стол, и к черту всякую опеку, пусть эта Клинкманша заткнется, я ее так прижму, что… А вам всем прибавлю жалованья – мир велик, лес у меня останется, всем хватит – и вам, и хозяину «Пунтилы».

      Матти (громко хохочет). Правильно. Вы только успокойтесь. И давайте разбудим господина судью, но только тихонечко, а то он с перепугу засудит нас лет на сто.

      Пунтила. Но я должен быть уверен, что между нами нет пропасти! Ну скажи – нет между нами пропасти?

      Матти. Раз вы так приказываете, господин Пунтила, значит, пропасти нет.

      Пунтила. А о деньгах мы должны поговорить?

      Матти. Обязательно!

      Пунтила. Фу, какая мелочность – говорить о деньгах!

      Матти. Ну, тогда не надо.

      Пунтила. Неверно! А почему бы, я тебя спрашиваю, почему бы нам и не быть мелочными? Свободные мы люди или нет?

      Матти. Нет.

      Пунтила. Вот видишь! А раз мы свободные люди, значит, можем делать что хотим. Хотим быть мелочными – пожалуйста! Нам надо раздобыть приданое для моей единственной дочки, значит, надо все обдумать спокойно, трезво, то есть – пьяно! Есть две возможности: продать лес или продаться самому. Ты как посоветуешь?

      Матти. Зачем себя продавать, если можно продать лес?

      Пунтила. Как? Продать лес? Ну, я в тебе окончательно разочаровался! Да знаешь ли ты, что такое лес? Что это, по-твоему, – десять тысяч кубометров дров? Или это – зелень, радость людям? И ты хочешь продать зелень, радость! Как тебе не стыдно!

      Матти. Ну, тогда продайте себя.

      Пунтила. И ты, Брут! Неужели ты вправду хочешь, чтобы я себя продал?

      Матти. Да кто вас купит?

      Пунтила. Госпожа Клинкман.

      Матти. Хозяйка «Кургелы»? Тетенька дипломата? Мы ведь к ней едем?

      Пунтила. Она ко мне неравнодушна.

      Матти. И вы хотите торговать своим телом? Какой ужас!

      Пунтила. Ничего ужасного. Только вот свободы мне не будет, братец! И все-таки я собой пожертвую! Ну что я такое?

      Матти. Это-то верно.

      Судья (просыпается, шарит вокруг себя, звонит в воображаемый колокольчик). Прошу в зале суда соблюдать тишину!

      Пунтила. Он думает – раз он спит, значит, он в суде. Братец, ты решил вопрос: теперь ясно, кому больше цена – такому лесу, как мой, или такому человеку, как я. Ты – замечательный малый. Вот, возьми мой бумажник, расплатись и спрячь, не то все равно потеряю. (Показывая на судью.) Поднять его и вынести! Все я теряю, лучше бы у меня ничего не было. Деньги воняют, запомни! Как я мечтаю, чтоб у меня ничего не было и мы с тобой брели бы пешком по нашей чудесной Финляндии, правда, можно и проехаться в какой-нибудь маленькой двухместной машине, неужели нам не накачали