Двое. Сергей Иванов

ты не любишь людей? – заинтересовался Андрей. – За что же ты дерешься?»

      «Любят достойных, – сказал Андр. – Ладно, если настаиваешь, попробуем оба пути. Только будь уж так любезен, соратник Андрей, занимайся своими исследованиями не в ущерб основному».

      «Осталось выяснить, что здесь основное, – проворчал Андрей удовлетворенно. – Ладно уж, спи! Подстрахую».

      Фигура двойника растворилась в сумраке тоннеля, и Андрей остался один. Отдадим боевику должное, подумал Андрей, он разговаривал со мной мягче, чем я заслуживал. Поежившись, Андрей открыл глаза-окна, и обстановку, стены, все помещение смыло бледным внешним светом.

      Андрей вступил во владение телом, временно оставленным двойником.

      2

      Когда-то это огромное здание служило, наверно, музеем либо дворцом, хотя теперь поверить в такое было бы трудно. От того безоблачного времени в нем сохранилось лишь несколько изувеченных статуй в салатовых подтеках жвачных плевков да с полдюжины картин под самым потолком, простреленных и закопченных. В центральном корпусе сейчас размещался Питомник, опекаемый женским монастырем, который занимал боковые крылья того же здания. В главном же зале бывшего дворца – громадном, величественном, со сводчатым мозаичным потолком и балконами в несколько этажей – устроили монастырскую трапезную и время от времени проводили грандиозные приемы-вечеринки, на которые каждый раз съезжались практически все свободные от дежурства Служители округа.

      Андр не знал, какое событие послужило поводом для нынешнего шабаша: один ли из бесчисленных религиозных праздников или провозглашение очередного «вечного и нерушимого» союза между какими-нибудь монахом и монахиней. Наверняка и большинство собравшихся об этом понятия не имело, да и вряд ли кого-нибудь это всерьез интересовало.

      Огромный зал был переполнен пирующими, столы завалены съестным, но еда исчезала с волшебной быстротой – босоногие послушницы, порхавшие между тесно сдвинутыми креслами и лежанками, едва успевали пополнять запасы. Зато с питьем проблем не возникало: в установленные по всему залу краны под приличным давлением подавалось вино из монастырских подвалов. В воздухе стоял неумолчный гвалт. Время от времени то там, то тут вспыхивали ссоры, с унылым однообразием разряжавшиеся мордобоем – к восторгу зрителей. Где-то орали песню, наверняка бессовестно перевирая мелодию, а забытый текст заменяя цитатами из проповедей. Любители наркожвачки методично заплевывали пол зеленой вязкой слюной.

      С самого начала пиршества Андр прочно обосновался в затененном углу, отбитом им у трех дюжих монахов и позволявшим обозревать весь зал, не привлекая к себе лишнего внимания. Свое участие в общем веселье Андр ограничивал тем, что не спеша поглощал содержимое тарелок да звонко шлепал пробегавших мимо послушниц по сухощавым попкам, едва прикрытым лоскутками серой ткани. Чрезмерно общительных Андр отпугивал свирепым оскалом, не устрашившим лишь маленькую подвыпившую монахиню, которая после неудачной попытки обольщения расположилась напротив и норовила лягнуть его в бедро босой ногой – сапожки она успела где-то