Обретение счастья, или Гравитация автотрассы. Современный военный детектив. Елена Сперанская

деятельности восстановления справедливости для бывших военнослужащих, прошедших Афганистан.

      – Некоторые в плену были незаконно лишены своих гражданских прав в получении пенсии или оформлении инвалидности. Тем более отец сам не раз принимал участие в проведении сложных военных операций на территории сопредельных государств. Там условия позволяли спать под открытым небом в ночное время в любой сезон года.

      – Все ясно, что ты и писатель по совместительству. Когда только люди находят свободные часы для мемуаров? – он саркастически улыбнулся, так как тоже мечтал заняться написанием крупного произведения о разведчиках или парашютистах.

      – Вот видишь мозоли на пальцах. Все от книг и тетрадей учеников и студентов. Гнать их надо из школы, чем строже, тем лучше, – иронично проговорила она, мечтая быстрее закончить все накопившиеся дела с изданием второй книги воспоминаний, которую ее отец оставил в тетрадных записях и вырезках из газет того времени.

      Она церемонно сняла туфли с затекших ног, села на диван в некотором отдалении от Юрия. Положила голову на руку, оперевшись локтем о тумбочку, как иногда сидела ее мама и смотрела телевизор.

      – Занятно, – сказал Юрий и увидел слой пыли на мебели. —Война без союзников или врачи без границ. Такие заголовки вряд ли появятся в прессе.

      Состроив умозрительную улыбку, Наташа встала с дивана и ушла на кухню разогревать ужин. Но, открыв холодильник, увидела недопитую бутылку водки. Достала сало, овощи. Порезала хлеб, открыла консервы из шпрот, любимые всеми из-за прекрасного вкуса копченой рыбы. Поставила хрустальные рюмки, разлила по целой стопке, положила мельхиоровые вилки. Сервировала стол на двух персон, не забыв накрыть дешевую, тефлоновую, кружевную скатерть и две льняные салфетки. Ей почему-то стало казаться, что отец тоже умер вместе с мамой, хотя полицейские отрицали этот очевидный факт.

      – Идем, поедим гречку с гуляшом и щи, – предложила она и стала размешивать кашу, только что поставленную разогреваться на плиту. – Водку будешь?

      – Прими к сведению, я дома обедал после дежурства. У меня строгая диета никакой жирной пищи и переедания. Водку выпью на поминках, когда буду без машины.

      Она услышала, как он встал со стула и тяжелой поступью двинулся на кухню.

      – Договорились, – она согласилась и с грустным видом «опрокинула» одну стопку в щи, а в другую налила на донышке – ровно пять грамм аптекарского веса.

      – Вкусно пахнет, наваристые…

      – А то! – она расслабилась и задумалась. – Мясо еще отец покупал на рынке, когда мама здоровая была. Вообще-то я говядину не ем, но сейчас тебе положу чуть больше.

      – А что ты ешь? – спросил гость, посмотрев из-под лобья на хозяйку, когда стоял у притолоки и глядел, как она размешивает в кастрюле душистое варево. – Зачем же две рюмки?

      – Спиться хочу. Ни как ты, все о трезвости глаголешь, – ее расположение духа перенесло