Песнь Сюзанны. Стивен Кинг

возможно, контролировала тело, когда они уходили отсюда, но потом ей скорее всего пришлось отдать бразды правления.

      Вот тут заговорил Каллагэн, наконец-то оторвавшись от книги, которая ввела его в ступор:

      – Почему?

      – Потому что это не ее мир, – ответил Роланд. – Они перенеслись в мир Сюзанны. И могут умереть обе, если не научатся ладить друг с другом.

      2

      Хенчек и Кантаб отправились к Мэнни клана Красной тропы, чтобы собрать старейшин (разумеется, исключительно мужчин) и рассказать им сначала о событиях этого долгого дня, потом о затребованной плате. Роланд ушел с Розалитой в ее коттедж, стоящий на склоне холма, повыше еще недавно аккуратной будки туалета, теперь превращенной в руины. А в туалете вечным, но уже бесполезным часовым застыл Энди, робот-посыльный (со многими другими функциями). Розалита медленно раздела Роланда. Когда он остался в чем мать родила, вытянулась рядом с ним на кровати и натерла его особыми маслами: кошачьим, снимающим боль в суставах, и более густым, чуть ароматизированным, для самых нежных мест. Потом они занялись любовью. Кончили вместе (случайность, которую дураки принимают за знак судьбы); полежали, вслушиваясь в треск петард, все еще взрывающихся на Главной улице Калья Брин Стерджис, и в радостные крики горожан, что, крепко набравшись, все никак не могли угомониться.

      – Спи, – прошептала Розалита. – Завтра я уже не увижу тебя. Ни я, ни Эйзенхарт или Оуверхолсер, ни кто-либо другой в Калье.

      – Так ты способна видеть будущее? – спросил Роланд. В голосе слышалась расслабленность, веселые нотки, но даже в разгаре любовных утех, когда он овладел Розалитой и они вместе поднимались к вершине блаженства, Сюзанна не выходила у него из головы: пропавшая часть его ка-тета. Если бы и не было других проблем, этой одной вполне хватало, чтобы лишить Роланда покоя.

      – Нет, – ответила она, – но иногда у меня бывают предчувствия, как и у любой женщины, особенно когда ее мужчина собирается уйти.

      – Так вот кто я для тебя? Твой мужчина?

      В ее взгляде читались смущение и уверенность.

      – На то короткое время, которое ты пробыл здесь, да, мне бы хотелось так думать. Ты считаешь, что я ошибаюсь, Роланд?

      Он мотнул головой. Это приятно, когда женщина называет тебя своим мужчиной, пусть и на короткое время.

      Она увидела, что он не шутит, и ее лицо смягчилось. Погладила Роланда по впалой щеке.

      – Хорошо, что мы встретились, Роланд, не так ли? Хорошо, что мы встретились в Калье.

      – Ага, женщина.

      Она прикоснулась к изуродованной правой руке, потом к правому бедру.

      – Болит?

      Ей он врать не стал.

      – Ужасно.

      Она кивнула, потом взялась за левую руку, которую он сумел уберечь от омароподобных чудовищ.

      – А эта?

      – Нормально, – ответил он, уже чувствуя, как боль собирается в глубине, тайком выжидая момента, чтобы нанести удар. Сухой скрут, так называлась эта болезнь в Гилеаде.

      – Роланд! –