Ментаты Дюны. Кевин Дж. Андерсон

столько эмоций, чтобы придумывать оправдания, прощать, организовывать свое иррациональное поведение.

Эразм. Лабораторные записи

      Гилберт улетел на Салусу Секундус, а независимый робот через свои шпионские глазки наблюдал за жизнью школы ментатов. Ученики выполняли указания учителей и администраторов, напрягая сознание и следуя учебному плану школы, не подозревая, что основаны инструкции на рекомендациях всеми поносимой мыслящей машины, которая постоянно наблюдает за ними.

      Эразм наслаждался иронией происходящего, но в то же время ему было и досадно. В империи мыслящих машин он, заядлый исследователь, веками проводил многочисленные эксперименты. Его вдохновляло манипулирование людьми, объектом исследований, и в процессе изучения он проливал их кровь. Во многих таких экспериментах Гилберт помогал ему. Какие это были восхитительные времена!

      Люди участвовали в опытах не по доброй воле, но на протяжении всей истории бесчисленные лабораторные животные лишались жизни во имя науки. В своих исследованиях Эразм натолкнулся на старинное высказывание: «Есть много способов содрать с кошки шкуру, и кошкам ни один из них не нравится». Людям, с которых он сдирал кожу (буквально), тоже не нравились его эксперименты…

      Теперь, когда сфера памяти робота оказалась в ловушке и была совершенно беспомощна, его единственным развлечением стала оценка учеников на расстоянии. Эразм наблюдал за группой учеников, столпившейся у стола для вивисекции, на котором лежала рептилия – болотный дракон. Мертвый образец длиной в два метра, с чешуйчатой спиной, перекрывающимися зелеными пластинами брони и кривыми зубами для захвата добычи.

      Эразм сосредоточился на изображении и увеличил его.

      Его крошечные помощники-роботы старательно трудились, помещая глазки и за пределами школьного комплекса, чтобы он мог наблюдать за учениками, ставшими добычей болотных хищников. Он старательно следил за всеми подобными случаями, рассчитывал вероятности и – да, признавался он себе – надеялся увидеть кровавое нападение. Он хотел понаблюдать, как защищаются ученики ментатов. До сих пор никто не смог одолеть болотного дракона в прямой схватке, хотя два ученика сражались отчаянно.

      Теперь в лаборатории ученики ножами и какими-то зазубренными инструментами делали надрезы в броне дракона. Эразм тоже хотел бы участвовать в этом, будь у него прежнее великолепное флометаллическое тело или хотя бы корпус неуклюжего мека. Он вспоминал свое прекрасное физическое тело с изящными серебряными руками, умело владевшими самыми сложными инструментами.

      Сам он всегда испытывал сильнейший прилив вдохновения, вскрывая еще живых подопытных человеческих особей. Разве есть лучший способ изучать рефлексы и реакцию на боль? Испытывая боль, живые субъекты к тому же давали идеальный материал для наблюдения за эмоциями. Эразм наблюдал и фиксировал выражение их глаз, их мольбы, приступы паники, а затем следовала очевидная перемена, которая стала ему понятна, только когда он сообразил, что нужно искать, –