Девушка полночи. Катажина Бонда

хочет, то пусть остается. Он уже взрослый.

      Мартин впервые увидел отца до такой степени взбешенным.

      – Через три дня. Только тогда он сможет сам решать.

      Отец и Слон несколько секунд прожигали друг друга взглядами. В конце концов инвалид опустил голову. Подъехав к шкафчику для инструментов, возле которого стоял наполовину опорожненный ящик водки, он ударил по дну одной из бутылок, открутил крышку и разлил водку по грязноватым стаканам. Все, кроме отца Мартина и крепкого брюнета в светлом пиджаке, получили свою порцию. Лицо последнего не выдавало излишнего интеллекта, хотя отполирован он был, как итальянский мальчик с подиумов. Красавчик был на несколько лет старше Мартина, но ростом как минимум на голову ниже.

      – Должен же ты хоть на что-то годиться, Вальдемар, – бросил Слон.

      Мачо легко проглотил обидную реплику.

      – Вам ведь известно, что мне врачи запретили, – ответил он, спровоцировав общее веселье. Сейчас он смотрел на Мартина с еле заметной улыбкой. Вальдемар регулярно продавал молодому Староню марихуану, ЛСД, а иногда и что-то потяжелее. Однако сейчас делал вид, что они незнакомы. Похоже, обожал держать человека на крючке.

      – Я люблю водить, только это и умею, – добавил Вальдемар. – Это у меня получается лучше, чем у кого-либо, сэр.

      – Брешешь, сынок. Телок ты клеишь лучше. Все более свеженькие к тебе липнут. Весь в меня. – Слон поднял стакан и залпом выпил. Потом слегка скривился и взглянул на этикетку. – Это ж спирт «Рояль» со святой водой. Русов, что ты мне приволок?

      – Водка лучше хлеба, жевать не трэба, – заржал русский и подставил пустой стакан, требуя очередной порции.

      Остальные сделали то же самое. Слон, прежде чем налить Мартину водки, вопросительно посмотрел на его отца.

      – Половину, – сказал тот.

      – Думаешь, он еще ребенок? Не рос ты тут на районе, – ответил Слон. – Папа римский нашелся… Ты, поди, ни одного урока в воскресной школе не пропустил.

      Публика отреагировала, как и ожидалось. Гогот заглушил ответ отца Мартина.

      – Не богохульствуй. Только об одном тебя прошу, Юрек. И сына мне в это не втравливай. А разговоры обо мне и о Боге давай продолжим в другой раз. Надеюсь, что и ты когда-нибудь обратишься к Господу, но не мне тебя уговаривать. Пусть выпьет, если хочет.

      Слон обратился к Мартину:

      – Хочешь?

      – Полный, – ответил тот.

      Отец искоса взглянул на него. Собравшиеся одобрительно присвистнули.

      – Полный – через три дня. Сегодня ты еще молокосос. – Славомир отлил половину на пол.

      – Не твое, не жалко, – прокомментировал вполне довольный Слон. Как обычно, спровоцировав конфликт, сам он остался в стороне.

      Мартин показательно залпом опрокинул содержимое стакана. Горло обожгло огнем, но он не показал виду.

      – За любовь, – пробормотал Русов. – Третий всегда за любовь.

      – Как будто бы Христос по жилам побежал, а? – рассмеялся Буль.

      – Удался сынок. –