Венец Прямиславы. Елизавета Дворецкая

городами, и в этой борьбе вся его мужская родня поочередно сложила головы. Род Изяслава, второго сына Ярослава Мудрого, к которому принадлежал Юрий, потерпел поражение. На владимирском и туровском столах утвердились потомки Всеволода Ярославича, на перемышльском – внуки Владимира. Только из милости и христианского желания быть в мире с ближними туровский князь Вячеслав Владимирович отдал за Юрия свою дочь, а киевский князь Владимир Мономах дал за внучкой берестейский стол. Не имеющему сильной и влиятельной родни Юрию предстояло состариться и умереть в Берестье, на самых западных рубежах Руси. Но вот город Туров добровольно предлагает ему власть над собой! Мало того, что Туров больше и богаче, – от него гораздо ближе до Киева…

      К городским старостам и сельским боярам разослали гонцов – звать на совет. Едва ли город мог не отпустить князя, но должен был обсудить, кого принимать взамен, и обговорить с отъезжающим правителем условия союза городов, если таковой окажется возможным.

* * *

      Уже на следующий день – как раз выдалась пятница, день торга, – по окончании обедни народ, не расходясь, толпился перед Успенским собором и вовсю обсуждал новости. Тут и там собирались кучками люди, и в каждой говорили свое. В приграничном городе смешались всякие роды: древляне, дреговичи, волыняне – потомки древнего племени дулебов, обитавшего в этих местах еще пять веков назад. Встречались ятвяги, ляхи, угорцы.

      – Кто же у нас теперь князем-то будет? – волновались бабы, собравшиеся на торг с лукошками и коробами.

      – Да их, Изяславова[5] племени, осталось-то всего ничего! – бойко рассуждал поп маленькой Власьевой церкви, отец Никодим. – Всех ведь Господь уже призвал. Кроме Юрия, только двое и остались, да и те еще дети – Юрий Ярославич[6] да Вячеслав Ярославич. Их и примем на княжение.

      – Да они ведь, сам говоришь, дети еще совсем! – вздыхала хорошо одетая посадская баба, жена какого-то зажиточного ремесленника или мелкого купца. – Какие из них князья?

      – А вот такие! Это у тебя дети как дети, а у князей и дети – князья! – вразумил ее отец Никодим, не замечая раздавшихся вокруг смешков. – А пусть хотя бы и дети! Пусть сидит у нас род Изяславов, при нем мы от киевской тяготы избавимся!

      – Да какая нам от них защита, от младых отроков? Ни войско вести, ни судом рассудить, ни на совете слово сказать!

      – Зато мы их сами воспитаем, как родных сынов! Научим, как о благе Берестья радеть!

      – Да ты что, отец Никодим, сдурел совсем! – напустилась на него другая баба: немолодая, в богатом цветном платье, несмотря на будний день, с золотой вышивкой очельем, широкая, могучая, сама чем-то похожая на воеводу. – Народ к измене подбиваешь, да прямо на торгу! Город Берестье издревле Киевской земле принадлежал, а ты что же, отделяться задумал? Окстись! Юрий Вячеславу туровскому зять, киевскому Владимиру родич, потому и сидит здесь. А Ярославцевы дети нам не надобны!

      – Да, вон Владимир-город принял на княжение Ярославца Святополчича, так в осаде с ним

5

Имеются в виду потомки князя Изяслава Ярославича, одного из сыновей Ярослава Мудрого. Изяславичи соперничали с потомками двух других сыновей Ярослава – Владимира и Всеволода, борясь с ними за власть над различными городами.

6

Это реальный и далеко не единственный случай полного совпадения имени и отчества у двоюродных/троюродных братьев или у дяди и племянника. В каждом поколении княжеских династий использовался тот же самый набор родовых имен, поэтому одновременно существовали по два-три родственника, которые являлись полными тезками. Постоянное совпадение имен и отчеств у персонажей обоего пола – дань реальному положению дел, а не свидетельство бедности авторской фантазии или желания запутать читателя.