Венец Прямиславы. Елизавета Дворецкая

ответили сразу несколько голосов. – Где княгиня?

      При этом слове Прямислава вскочила, схватила платье и стала торопливо натягивать. В темноте она никак не могла разобраться с рукавами, понять, где зад, а где перед, и платье казалось ей слишком тесным – подол, что ли, за плечо зацепился? Она торопилась, сама не зная, то ли хочет пытаться бежать, то ли просто ей стыдно показываться на глаза чужим людям в сорочке. Растрепавшиеся волосы лезли в глаза, и, только одевшись, она уже на ощупь поняла, что схватила не свое платье, а Крестин подрясник. Крестя и Зорчиха тихо охали в темноте, но не смели встать, потому что Милютины отроки носились по избе, налетая друг на друга, торопливо хватали оружие и выбегали за дверь. Висела тьма, но выбивать или раздувать огонь времени не было, и только открытая дверь давала немного света. Со двора по-прежнему доносились крики и даже звон оружия.

      – Кто такие? Что за люди? – кричал с порога в темноту Милюта, без сапог, но с мечом в одной руке и щитом в другой. – Кого леший принес?

      – Ты, что ли, от Вячеслава? – спрашивал его незнакомец. – Ты Юрьеву княгиню везешь?

      – Кто я и куда еду, сам знаю, а всякому черту не докладываюсь! – гневно отвечал Милюта. – Чего надо?

      – Мы от князя Юрия берестейского, велено нам княгиню вернуть в Берестье! – слышалось в ответ. – Где она?

      – Не твое собачье дело!

      – Не говоришь, так мы сами найдем!

      – Поищи, если такой скорый!

      – Нехорошо, Милюта, жену от мужа увозить! – заговорил кто-то еще, видимо, знакомый с боярином. – Князь Юрий ее своим братьям оставил на сохраненье, вот-вот пришлет за женой, а ее нет! Увезли! Нехорошо! Нехорошо жену от мужа увозить! Отдай княгиню – и разойдемся мирно! Зачем нам биться, как будто мы половцы поганые? Зачем кровь христианскую проливать?

      – Хорошо ты говоришь, Мирон, заслушаться можно! – Милюта хмыкнул, не сдвинувшись, однако, ни на волос. – Что твой епископ в соборе! А меня мой князь за дочерью послал, и я ему дочь привезу! И пусть у него Юрий спрашивает свою жену, если сумеет! Ты-то чего суешься, голову под меч подставляешь? Забыл, как встречались под Владимиром? Видно, раны твои зажили, коль опять на рожон лезешь, в чужое дело встреваешь?

      – Отойди, Милюта, Богом тебя прошу, не толкай на грех! – ответил прежний голос, но теперь в нем слышалась явная угроза. – Не отдашь миром княгиню, кровь твоя на тебе же будет!

      Вместо ответа Милюта бросился на него с мечом, и на дворе завязалась схватка. Прямислава сообразила: это люди не ее мужа, а другого князя Юрия, того, тринадцатилетнего, что остался в Берестье. Как видно, он все же догадался снарядить за ней погоню. А может, подсказал кто.

      Изба почти опустела, стало тихо, и только Крестя шепотом причитала, шаря в темноте в поисках своего подрясника. Прямислава торопливо обувалась и приглаживала волосы. Она готова была бежать пешком в темную весеннюю ночь, только бы не попасть в руки берестейцев. Ее отец уже где-то близко, а значит, спасение рядом.

      Зорчиха возилась у печки, пытаясь раздуть лучину. Прямислава, кое-как завязав