Псы Господни. Александр Уралов

стаканчик, чисто вымытый, всегда приносит с собой пенсионер и ветеран труда, изобретатель и рационализатор Прошка. Остальные довольствуются пластиковыми одноразовыми.

      Сашка застенчиво, боком двигается в сторону стоящей женщины. Сашка не пьёт, поэтому весь двор, все семь домов, образующих гигантский колодец с детсадовским «Институтом маркетинга и рекламы» посередине, нет-нет, да и полагается на Сашкину помощь. Женщина робко улыбается, и Сашка идёт уже увереннее. Он бережно забирает ковёр и несёт его к перекладине турника. Женщина идёт следом, держа в руке пластмассовую выбивалку.

      – Симпатичная деваха, повезло сегодня Сашке! – хихикает Прошка.

      – Да уж, был бы он нормален – ночь любви ему сегодня была бы обеспечена, – бормочет Илья, разливая ещё по чуть-чуть.

      – Вот не повезло парню, – говорит Лёня-электрик, начиная розоветь. – Нет, Илюха, это точно бывший десант! Я тебе реально говорю! Помнишь, как он с ножом управлялся?

      С месяц назад пьяненькие мужики, человек десять, обсуждали в «чайхане» приёмы рукопашного боя. Женька – самый молодой пьющий в дворовой компании – контрактник, когда-то вернувшийся из Грозного с пулей в ноге, – как обычно хвастался тем, что, мол, в детстве занимался самбо. Зажав в руке обломок ветки, изображавшей нож, он показывал, как одним ударом убить человека, всадив ему лезвие в глазницу или в шею. А то перерезать часовому горло, подкравшись сзади и зажав ему рот, чтобы не хрипел, умирая, не выдал разведчика шумом. На самом деле Женька служил в инженерных войсках, но самбо он когда-то действительно занимался, поэтому выходило довольно убедительно. Разгорячившись, он выволок в круг испуганного Сашку и велел ему стоять истуканом, чтобы Женька мог изобразить особенно эффектный – «запрещённый, пацаны, запрещённый в спорте и в кино!» – приёмчик, позволяющий напасть на человека, предварительно обманным движением отвлекая его внимание. «Тут, мужики, вся сила именно в обманном движении! Ты дёргаешься оттого, что ждёшь удара ногой, но вместо этого тебе втыкают нож под рёбра!»

      Илья тогда здорово набрался, да и мужики, толпившиеся перед скамейкой, загораживали ему весь вид, но Лёня-электрик рассказал ему то, что Илья проморгал. Женька спокойно пошёл навстречу стоящему Сашке, точь-в-точь усталый прохожий, идущий вечером вам навстречу, и вдруг пружиной развернулся… и вылетел прямо в зрителей, повалив их на землю. Сашка испуганно держал ветку-нож, отставив руку перед собой. Никто так и не понял, как Сашка умудрился это сделать, а когда разгорячённый Женька схватил его за грудки, требуя повторить, Сашка расплакался. Он упал на землю и стал сдирать только-только поджившую язву за правым ухом. Илья рассвирепел. Он вытянул Женьку палкой поперёк спины, вскочив со скамейки. Но ботинок сам собой зацепился за землю и Илья рухнул рядом с Сашкой.

      Все с облегчением захохотали. Женька заявил, что «дураку повезло». Мол, – раз в сто лет, мужики, раз в сто лет! – из испуганных размахиваний жертвы руками и ногами, вполне может самопроизвольно