Великие завоевания варваров. Падение Рима и рождение Европы. Питер Хизер

этом регионе германцев, ярко выраженное с 300 года, было результатом военного миграционного потока, который исчислялся тысячами – а может, и десятками тысяч. Если мы обратимся к качественному, а не количественному определению, теперь признанному большинством исследователей, то перед нами, несомненно, «массовая» миграция. То же самое, разумеется, происходило и на западе. Прибытие алеманнов и бургундов, уход жителей с Декуматских полей, свержение установившегося господства народов с Рейна и Везера и даже более раннее переселение наристов нельзя не счесть серьезными потрясениями для затронутых миграцией регионов[149].

      Они были не менее значительными и для самих мигрантов, среди которых в ходе переселения как зарождались новые политические союзы, так и появлялись совершенно новые племена. Римские источники, разумеется, в основном описывают жестокость и насилие, принесенные на римскую землю, – разграбление городов, набеги на них и на побережье Черного моря, выживание со своих территорий народов вроде карпов. Однако, даже когда местное население было покорено, начался новый, временами не менее жестокий процесс – пришельцы начали устанавливать новый политический порядок между собой. Римские источники, датируемые приблизительно 300 годом, в частности, рассказывают о соперничестве между группами иммигрантов, поселившихся в Дакии[150]. Одним из результатов этого процесса, вероятно, стало объединение тервингов, в котором, как мы видели в прошлой главе, ряд королей подчинялся правящему «судье». У меня есть подозрение, что эти короли были потомками вождей изначально отдельных групп мигрантов, которые со временем (не важно, по каким причинам и какими путями) приняли главенство правящей династии тервингов. Упрощенное представление Иордана о переселении целого народа с побережья Балтийского моря к Черному не может передать всей сложности этого многоуровневого процесса.

      Разумеется, многое о переселении народов во II и III веках н. э. так и останется неизвестным. Вне всякого сомнения, имели место полноценные потоки миграции, а не просто отдельные вспышки, представленные в модели «гипотеза вторжения», и военные действия, особенно на ранних стадиях, действительно велись в том числе небольшими отрядами. Однако для того, чтобы достичь куда более смелых целей, требовались куда более серьезные силы, которые также оставили след в письменных источниках, – например, масштабная аннексия земель и серьезные битвы с Римской империей. Тот факт, что миграционные потоки в некоторых случаях характеризовались сохранением и передачей новым поколениям лингвистических и культурных особенностей, указывает на то, что отдельные крупные группы состояли не только из мужчин, но и женщин и детей. Таким образом, этот процесс отдельными чертами напоминает старую гипотезу вторжения, особенно если учесть долгосрочное господство готов в Причерноморье. Их прибытие и агрессия повлекли за собой уход из этих земель местного населения – и

149

Качественное описание массовой миграции приведено в главе 1. Если слово «массовая» плохо сочетается с гипотезой вторжения, то можно попробовать подобрать альтернативный термин («значительная»?), но определенно имеет смысл использовать подход в изучении миграции 1-го тысячелетия н. э., который характерен для дисциплин, занимающихся современной миграцией населения.

150

Латинские панегирики. 3 (11).16–18.