Озирис. Инна Тронина

скрывать.

      Впрочем, слухами мир полнится, и Андрею удалось узнать этот адрес от Ники Марьясовой. Накануне нового, семьдесят второго года, он приехал на проспект Науки. Там он встретил Аллу в обществе рослого парня, лет на пять старше их обоих. Парень был в куртке и лыжной шапке, как и сама Алла. Похоже, они катались в Пискарёвском парке и теперь возвращались домой.

      Конечно, для восемнадцатилетнего верзилы не составило труда избить своего младшего тёзку. Он пустил в дело и кулаки, и ноги, и лыжи, и палки. Алла, похоже, много что ему рассказала, а теперь упивалась созерцанием заслуженной кары. Примерно таким же Андрей Селиверстов оставался и поныне, когда наводил дуло «Стечкина» на онемевших от ужаса продавщиц.

      Пострадавший подросток имел полное право обратиться в травмпункт, зафиксировать телесные повреждения. После этого Мария подала бы на совершеннолетнего кузена Аллы в суд, а дед-генерал проследил, чтобы дело не замяли. Ничего этого Андрей Озирский предпринимать не стал, даже никому не рассказал о случившемся.

      Он долго носил водолазку, чтобы мать не заметила синяки. А обидчику пообещал найти его лет через пять, чтобы окончательно выяснить отношения. Правда, получилось попозже – спустя двадцать один год. Тёзки снова встретились лицом к лицу. Тогда же, вскоре после той вендетты, Андрей сошёлся с Никой Марьясовой и заставил себя забыть дорогу на Гражданку.

      – А мне кореша не верят, что я самого Блада побил! – Селиверстов, которому было без одного месяца сорок, широко улыбнулся. – Я оценил твоё благородство и зауважал тебя.

      – Не хочешь ли сейчас тряхнуть стариной? Наручники, естественно, я с тебя сниму. – Андрей присел рядом с задержанным на стул.

      Тот отрицательно качнул коротко стриженой головой. Чёрная спортивная куртка переливалась на его широких плечах под лампой дневного света.

      – Не в настроении я сегодня, – нехотя сказал Селиверстов, скользнув опытным взглядом по фигуре Озирского. – Да и зачем продолжать? Я тогда счёт закрыл.

      – Ладно, проехали! – согласился капитан. – Как Алка-то поживает? Очень мне это интересно знать.

      – Старшим научным сотрудником недавно стала.

      Селиверстов осклабился и подмигнул двум другим рэкетира. Те внимательно наблюдали за этой милой беседой.

      – А семейное положение?

      – Холостая.

      Озирский вспомнил девчонку в клетчатом пальто, и его сердце стукнуло сильнее обычного.

      – Коса у неё всё такая же толстая?

      – Какая там коса! Давно стрижка и «химия». Ты не горюй, Алка потом подурнела. Заучилась совсем…

      – Жаль. А я как раз жену себе ищу, – поделился с задержанным капитан.

      – Теперь она за тебя, может, и пошла бы. Когда подросла, ей всё стало ясно. Только вот дело какое… Ты ведь роковой мужчина, верно? Тех двух девчонок, которых ты кадрил, уже похоронили.

      – Это верно. И тех, и двух других, на которых я женился. Так что Алке лучше держаться