Дешёвый товар. Инна Тронина

на проспекте Шверника. Естественно, мы били во все колокола насчёт пропажи ребёнка. Нас успокаивали, говорили, что девочку вернут. Им якобы нужна машина, а ребёнок ни к чему. Нам на машину-то уже было наплевать…

      – Марка, цвет, номер автомобиля?

      Андрей уже забыл, зачем пришёл сюда, и весь погрузился в работу.

      – «Девятка» цвета крем-брюле. На заднем стекле решётка из кожзаменителя на металлическом каркасе. Фары под проволочными сетками…

      Ия назвала ещё несколько примет, номер машины. Озирский всё записал в книжечку.

      – Но теперь нам машина уже ни к чему. Анжела в земле.

      – Значит, авто не нашли, а ребёнка как-то обнаружили? – Андрей пока мало что понимал.

      – Утром третьего числа, на станции «Парголово» уборщица увидела скатанный старый ковёр. Поскольку раньше ничего подобного там не бывало, она заинтересовалась. Решила развернуть и посмотреть – а вдруг в хозяйстве пригодится? А там – тело… – Ия несколько раз всхлипнула. – Тело нашей Анжелы…

      – Интересно! – Озирский пожевал нижнюю губу, поднял брови. – Значит, тело было в ковре? Какова оказалась причина смерти?

      – Девочка была, кроме ковра, завёрнута в старый байковый халат. Та одежда, в которой её похитили, исчезла. Смерть наступила примерно за пять часов до того, как уборщица нашла тело. Так мы и определили дату…

      Ия вцепилась в рукав Андрея, панически боясь, что ему надоест всё это слушать. Он уйдёт и унесёт с собой последнюю надежду на справедливость.

      – Только бант в волосах остался… Пышный такой, со стеклярусом. Почему-то его не взяли. Остались и серёжки – кстати, весьма дорогие…

      – От чего погибла девочка? – ещё раз повторил Андрей свой вопрос.

      Если похитители убили Анжелу, чтобы не оставлять даже такого ненадёжного свидетеля, то они поступили глупо. Достаточно было лишь накачать ребёнка наркотой, и он ничего бы не вспомнил. Впрочем, автомобильные воры, а Озирский знал их достаточно, редко нарывались на «мокруху». «Девяток» в Питере завались. Не сумели взять эту – найдётся другая. Вряд ли им так приспичило свистнуть именно «тачку» Пинского, что её увели её вместе с девочкой, которую потом прикончили. Угонщиков не манила перспектива пойти ещё и по сто второй статье.

      Андрей ждал ответа, глядя на могилу Натальи. По горе цветов и венков скользил солнечный луч. Воздух под вечер становился все более холодным, пряным, вкусным. Его хотелось пить, как хорошее вино.

      – У Анжелы оказались удалены обе почки. Она не могла жить, – глухо ответила Ия.

      Женщина уже не плакала, а воспалёнными глазами смотрела на маленькую могилку.

      – Как вы сказали? – Андрею показалось, что он ослышался.

      – Ей удалили обе почки, – повторила Ия. – Патологоанатом сказал, что операцию делал очень квалифицированный хирург. Он же высказал предположение, что почки могли потребоваться кому-то для пересадки.

      – Для пересадки? Обе почки? У живого, здорового ребёнка?

      Озирский почувствовал,