Серая мышь для королевы. Эльвира Смелик

она спокойненько сидела на стульчике за деревянной решетчатой перегородкой с другой стороны раздевалки и все слышала.

      Подслушивала. Ну да, подслушивала. Интересно же!

      – Почему она? – в праведном гневе возопила Кривицына.

      Если честно, Красиковой были до лампочки и конкурс, и моральные качества претендентки на трон. Она выбирала объективно (и чуть-чуть по принципу: «кто угодно, лишь бы не я»):

      – Катька красивая, умная, ничего не боится. И учителям нравится. Даже директриса к ней хорошо относится. У нее больше всех шансов.

      А Кривицыной, наоборот, плевать было на объективность:

      – Надоела ваша Булатова. Почему везде только она? Сколько можно? По-моему, она и так слишком много о себе воображает.

      Ей не возразил ни один голос.

      Даже Кате не захотелось возражать, оправдываться, мысленно убеждать невидимых собеседников, что это неправда, что она хорошая, милая, добрая и вообще вся такая белая и пушистая. Она только ухмыльнулась: «Надо же! Бунт на корабле. А вот в глаза так никто и не сказал до сих пор. Решают за спиной. Тоже мне, интриганки!»

      Катя так увлеклась подслушиванием и собственными мыслями, что не заметила, как кто-то тихонько подошел, уселся на соседний стул и ненароком подключился к ее шпионской игре. А девчонки в раздевалке продолжали обсуждать:

      – Кого же тогда? Если не Катьку?

      Несколько мгновений тишины. Решительной такой, многозначительной тишины, от которой даже висящие на вешалках куртки и пальто напряженно застыли.

      – Ну-у-у… – неуверенно протянула Кривицына, а потом вдруг резко бросила, как отрубила: – Давайте Лавренкову.

      Ее неожиданное предложение словно открыло коварно запертую кем-то дверь и выпустило на свободу многоголосый шелест:

      – Лавренкову? А что? А правда!

      – Ну ты завернула, Наташка!

      – Не, ну ведь классно!

      – Лавренкову вместо Булатовой?

      – Конечно, Лавренкову!

      Соседний стул испуганно скрипнул. Катя едва не подскочила от неожиданности, молниеносно развернулась и увидела возле себя – ага! – новоиспеченную претендентку на королевскую корону, так демократично избранную большинством голосов.

      Спасу от нее нет. Куда ни ткнешься, везде она! И когда только успела подкрасться? Впрочем, не важно.

      Губы сами скривились и тихо издевательски выдохнули:

      – Поздравляю.

      Марина

      – Поздравляю, – сказала Катя Маринке.

      И не разберешь, с какими точно интонациями: зло или с сарказмом.

      Янтарные Катины глаза улыбались, но не по-доброму. Насмешливо, снисходительно и, кажется, чуть-чуть сочувственно.

      Марина заметила Катю сразу, как только спустилась по лестнице и подошла к раздевалке, планируя переодеться и двинуть домой. Булатова сидела неподвижная, задумчивая, и Марине захотелось спросить, почему она такая.

      Лавренкова тихо приблизилась, привычно опустилась на соседний стул, но так ничего и не сказала – тоже уловила разговор одноклассниц за вешалками и просто не смогла встать