Сказки для взрослых. Татьяна Трембовецкая

звалась на этот безмолвный зов.

      – Да! Я тоже люблю тебя! – громыхнул Он… – Мы такие великие, такие мощные, большие и красивые! Я лечу к тебе!

      Гора молча и величаво наблюдала, как Он приближался к ней, чувствовала, как ее глыбастая душа, просочившись сквозь трещины в скалах, рвалась ему на встречу.

      В какой-то момент два исполина на мгновенье задержались друг напротив друга. И… стали единым целым.

      Две сферообразные души соединились в каменно-металлический шар, чтобы навсегда застыть одним неровным изваянием. Навечно…

Африканский релакс или «оранжевая» любовь

      – Закрыть всем пасти! – зловеще прорычала старая Плешивая Обезьяна…

      Звериный галдеж затих. Все взгляды были направлены в центр поляны, где около небольшого каменного валуна, положив сушеный локоть на самопальный костыль, расположилась Она. Один раз в году взрослые звериные особи приводили свою детвору на эту поляну, огражденную баобабами, послушать истории от Нее, истории о Великом примирении, о Страшном изгнании, о прекрасной Оранжевой любви. И никто уже толком не знал сколько лет самой Плешивой Обезьяне и были ли эти истории на самом деле, а может быть они были вымышленными, но, вне всякого сомнения, если их кто-то знал и рассказывал, значит, когда-то это все и имело место быть…

      …Все притихли. Она достала вонючую сигару, неспешно подпалила ее, и, облокотившись о камень, закатив мутные глаза, задумалась… Все молча ждали…

      Слоненок не выдержал. Он хоботом возил вокруг себя по песочной пыли, наблюдая за получающимся рисунком. Потом нечаянно вдохнув частички песка закашлялся и получил смачный шлепок по уху от матери. Началась цепная реакция: кто-то крякнул, кто-то заскулил, но Она встрепенулась, и опять воцарилась звенящая тишина. Только цикады неиствовали.

      На этот раз Плешивая Обезьяна начала свой рассказ с великой африканской, или Оранжевой любви, любви Жирафы и Леопарда. Это было прекрасно! Два великолепных животных прожили в любви и согласии долгую достойную жизнь, вне всякого сомнения, иногда ругаясь, и бранясь, но… у них родилось много детей…

      – Этого не может быть, потому что не может быть в принципе! – изрекла Зебра. Основная масса зверей осуждающе загудела.

      – Ну, почему же? – устало проговорила Обезьяна.

      – Как почему? – распалилось полосатое животное. – Как это возможно? Что общего может быть между жирафом и леопардом?

      Обезьяна расширила глаза, раздула и без того широкие черные ноздри и ударила костылем о землю.

      – Что общего?! И вы все хотите меня спросить, что общего? – обведя старческим взглядом толпу слушателей, громко спросила рассказчица. Звери притихли. Сумерки сгущались, и от этого казалось, что на поляне под покровом темноты собрались разномастные существа, замирающие, и оживающие снова…

      Слоненок, сидевший несколько поодаль от основной массы малышни, пришедший на эту сходку без особого энтузиазма, прогудел хоботком: «Ну-у-у, да».

      Воцарилось молчанье.

      – Окрасом!..

      Толпа загудела. Послышались удивленные возгласы. Даже взрослые звери, зная каким сюжетом закончится рассказ Старой Плешивой обезьяны, поддались общим ощущениям…

      – Да-да-да! Окрасом!

      – Тогда, какие же у них были дети? – пробормотала Бегемотиха.

      – Дети? – переспросила рассказчица, – Они были…

      Толпа притихла…

      Обезьяна в очередной раз припалила сигару, закурила и медленно подняла свою морщинистую морду…

      Темнота давно окутала все вокруг, черное небо слилось с окружающим миром. Большая оранжевая луна, как единственный апельсин, висевший на дереве, плотно разместилась где-то наверху…

      Звери тоже уставились на небо. Цикады неиствовали…

      – Они были ОРАНЖЕВЫЕ! – прошамкала Обезьяна.

      Звери, оглохшие от тропической тишины и духоты, заворожено смотрели на небо. Они видели звезды, которых становилось все больше и больше. Звезды, то сливались в одно большое пятно, то распадались на составляющие, то оформлялись в звериные силуэты Жирафы и Леопарда, то в кучку разномастных звериных детишек. Причем каждый видел своих сородичей: Зебра – маленьких зебрят, Слоненок – слонят. И все они то увеличивались, то уменьшались, но большой оранжевой толпой бежали за единственными мамой и папой.

Весь мир в хрустальной пепельнице

      …Ну ты и дрянь! Кто тебя сделал? Развалилась как последняя шлюха!

      – Да ты на себя посмотри! Сложился в три погибели. И кроме следов от щербатых зубов больше ничего и не имеешь!

      – Ха-ха! А ты что имеешь? Следы от помады?..

      Так они, два сигаретных окурка, лежали в хрустальной пепельнице, и молча ворчали, каждый показывая свою значимость.

      В течении рабочего времени к ним