Богохульство. Дуглас Престон

Грегори Норт Хазелиус. Он выглядел так же, как на снимке в досье. От него так и веяло бодростью.

      – Yá’ át’ ééh shi éí, Грегори! – воскликнул Хазелиус, пожимая Форду руку.

      – Yá’ át’ ééh, – ответил Форд. – Неужели вы выучили навахо?

      – Всего несколько слов. С помощью одного своего бывшего студента. Добро пожаловать!

      Направляясь сюда, Форд бегло ознакомился с досье Хазелиуса. По непроверенным данным, гений-физик говорил на двенадцати языках, в том числе на персидском, на двух диалектах китайского и на суахили. О языке навахо в документах не упоминалось.

      Высокий, ростом шесть футов и четыре дюйма, Форд привык смотреть на собеседников сверху вниз. С малорослым Хазелиусом ему приходилось наклонять голову больше обычного. На физике были тщательно выглаженные брюки защитного цвета, шелковая кремовая рубашка и индейские мокасины. Его насыщенно-голубые глаза смотрелись, как два подсвеченных изнутри синих стеклышка. Орлиный нос переходил в высокий гладкий лоб, волнистые каштановые волосы были аккуратно причесаны. Оставалось теряться в догадках: как в таком небольшом человечке умещается столько энергии?

      – Не ожидал, что за мной приедет сам великий изобретатель.

      Хазелиус засмеялся.

      – Мы тут все выполняем по несколько ролей. Я, например, по совместительству порой работаю шофером. Милости прошу в машину.

      Форд, нагнув голову, сел на переднее пассажирское сиденье. Хазелиус вспрыгнул за руль с легкостью птахи.

      – Когда мы начинали работать с «Изабеллой», я решил: обойдемся без обслуживающего персонала. Посторонние нам только помешали бы. И потом, – добавил он, глядя на Форда с веселой улыбкой, – мне не терпелось скорее познакомиться с тобой. Ты – наш Иона.

      – Иона?

      – Нас было двенадцать. Теперь стало тринадцать. Из-за тебя, не исключено, нам придется кого-нибудь выставить вон.

      – Вы, что, настолько суеверные?

      Хазелиус вновь рассмеялся.

      – Не то слово! Я, например, шагу ступить не могу, если со мною нет моего талисмана – заячьей лапки. – Он достал из кармана старую, жуткого вида, почти лысую лапу. – Подарок от отца. Мне тогда было всего шесть лет.

      – Очень мило.

      Хазелиус нажал на педаль газа, и джип рванул вперед. Форда вдавило в спинку сиденья. Машина пронеслась по бетонированной площадке и вырулила на новенькую асфальтовую дорогу, что вилась между кустами можжевельника.

      – Тут как в летнем лагере, Уайман, – чем только не приходится заниматься… Кашеварим, чистим, водим машину. Ну, и все остальное. Наш специалист по теории струн готовит такую вырезку-гриль, что просто пальчики оближешь. А психолог устроил замечательный винный погреб… Да у нас все очень разносторонне одаренные.

      Джип повернул так резко, что взвыли шины. Форд едва успел схватиться за ручку.

      – Страшно?

      – Нет, нисколько. Наоборот: клюю носом. Когда приедем, пожалуйста, разбуди меня.

      Хазелиус засмеялся.

      – Обожаю эту пустынную дорогу. Ни одного