Сорняк. Джузеппе Грассонелли

лишил его тридцати тысяч марок и золотых часов “Ролекс”. На следующий день разозленный немец пришел отыграться, но я разорил его еще на пятьдесят тысяч. Понятно, это была ощутимая прибыль в нашу общую копилку. Тогда же я смекнул, что в качестве помощницы мне не помешала бы красивая женщина: мужчины легко отвлекаются на красоток и не так внимательно следят за игрой.

      После той удачной партии мой авторитет в группе изрядно вырос. А когда Фофо подустал от игр, я взял дело в свои руки, сосредоточившись, главным образом, на покере. Диего не знал себе равных в рамсе, Фофо ловко бросал кости, но уже без прежнего задора, хотя ему удавалось, ставя на кон небольшие деньги, выигрывать внушительные суммы. Мы вели беспорядочную жизнь. Дни напролет спали и выходили из дому только к вечеру. И тут нужно было не прозевать свою удачу, ведь схожим ремеслом занимались славяне и турки, они использовали те же приемы, что и мы, перетекая из одного заведения в другое, выслеживая добычу. Лакомый кусок доставался тем, кто опередил соперников.

      Мы решили поделить город и договорились, что каждый станет промышлять лишь в границах своих владений. Стоило появиться цыпленочку, которого можно было ощипать, один из нас быстро созванивался с остальными, и мы собирались в условленном месте. Стратегия была тщательно продумана. Одурачить очередного олуха не составляло труда: мы предлагали ему спиртное и кокаин, чтобы, с одной стороны, он не стал клевать носом раньше времени, а с другой – был бесшабашен в игре и готов поставить на кон все до последней марки. В восемь утра открывались банки, и вот тут-то мы ловко обыгрывали бедолагу, стараясь вести партию лишь с небольшим отрывом в нашу пользу. Жертва без колебаний подписывала счет, и Лео отправлялся обналичить его. Получив от Лео подтверждение, что на счету достаточно средств, мы потихоньку удалялись с места расправы, позволяя другим игрокам подбирать крошки после нашего пиршества и вяло доигрывать кон с простаком, не предлагая ему больше кокаина.

      Нам хватало одного крупного выигрыша в месяц, чтобы покрыть немалые расходы.

      Конечно, охота – дело непростое, и мы прекрасно понимали, что разоряли отдельных людей и целые семьи. Но и те, кто играл с нами, готовы были нас уничтожить. В мире азартных игр царит закон джунглей.

      Я получал удовольствие от такой жизни. Мне нравилось, что родители и многочисленные родственники больше не дышат мне в затылок. Я почувствовал вкус свободы. Сицилия осталась где-то далеко, и я даже не вспоминал о ней.

      Свобода! Что значит для меня свобода сегодня? Жизнь за пределами этих стен – что она такое для человека, не вкушавшего ее уже более двадцати лет?

      Свобода – это море, например. Голубое море, бесконечное и манящее. Я рассекал его сильными руками, выучившись плавать у своего деда. Мое море, всегда чистое и прозрачное. Благоухающее и вечное. Соблазнительное даже ночью, когда при свете луны я нырял в его объятия и плескался, несмотря на упреки дядьев. Иногда они рыбачили по ночам, а я зачарованно любовался небом, усеянным