Аю-Даг. Наталья Струтинская

приходила в движение, когда над ней пролетал тяжелый резиновый мяч. В лучах оранжевого солнца я увидела человек десять игроков, застывших в напряженной, выжидательной позе с закинутыми вверх головами. Здесь же была пара узких скамеек для болельщиков, которые занимали несколько хихикающих девушек. Среди них своей белокурой головой выделялась Виктория.

      Я невольно поискала глазами Вадима. Он стоял во втором ряду в полосатой морской безрукавке, не обращая ни малейшего внимания на громкое, навязчивое хихиканье. Перед ним стоял Митя. На мгновение обернувшись, он заметил нас и весело помахал рукой. Девушки перестали смеяться и с интересом посмотрели в нашу сторону. Кроме Виктории, я никого из них не знала. Подходить к ним у меня желания не возникло, но Вася, бросив короткое «сейчас», направился на поле, оставив меня одну под прицелом незнакомых глаз. Секунду поколебавшись, я подошла к ним.

      – Привет, – я вложила в свою улыбку как можно больше дружелюбия.

      – Привет, – неожиданно мило улыбнулась мне Виктория. – Что-то вы припозднились. Они уже минут тридцать играют, – она посмотрела в сторону поля.

      – Нас задержали, – сказала я. – Кто выигрывает?

      – Три-ноль в пользу Вадима. – Виктория сморщила маленький носик. – На самом деле я уже сжарилась на этом солнцепеке.

      Неожиданная разговорчивость Виктории немного удивила меня. Все утреннее высокомерие испарилось, на лице сияла приятная улыбка, так что даже я признала его достаточно милым. Что-то подсказывало мне, что мнение этой белокурой независимой уверенности здесь имеет значение, поэтому мне невольно захотелось произвести на нее благоприятное впечатление. Как странно, что мы часто хотим завоевать признание тех, кто нам, по сути, должен быть безразличен. Иной раз это лелеет наше самолюбие даже больше, чем грубо подслащенная лесть.

      – А вы с ними не играете? – спросила я.

      – Чтобы меня убило этим мячом? – отозвалась Виктория. – Ну уж спасибо. Я пробовала когда-то, но ты посмотри на меня. Ветер подует, и меня не станет, – она грациозно положила одну тонкую ногу на другую.

      – Вообще, да… – протянула я. – У меня от них одни шрамы, – я посмотрела на Колю, который, бросившись пластом на песок, отбил мяч, и невольно улыбнулась.

      – Почему-то раньше я тебя редко здесь видела, – глаза Виктории превратились в две узкие щелочки, но дружелюбная улыбка не сходила с ее лица.

      «Да потому что я считала вас полными идиотами», – подумалось мне.

      – Мы ходили разными дорогами, – уклончиво сказала я и только потом спохватилась, уловив двусмысленность своих слов, но Виктория, казалось, этого не заметила, и я быстро проговорила: – Так здорово, что мы все вместе поедем на мыс. Вы не едете? – спросила я, обратившись к стоявшим рядом с Викторией девушкам.

      Они молча покачали головами.

      – Они боятся змей, – рассмеялась Виктория.

      – А там есть змеи? – насторожилась я.

      – По ночам