Всё, что ты хочешь. Виктор Пикар

хотим понять, кто ты на самом деле. Если нам понравится то, что ты хочешь, мы подарим тебе неземную любовь.

      О Боже! Что все это значит? Я рассеянно гляжу прямо перед собой.

      Неожиданно и быстро Натали приподнимает платье и садится ко мне на колени, расставив ноги. Мелькают белые кружевные трусики. Она берет мои ладони и прижимает их к своим бедрам. Она медленно качается на мне из стороны в сторону, трется об меня, возбуждая все больше и больше, смотрит прямо мне в глаза – игриво и задорно.

      – Я вижу, ты щедрый и достойный господин. Ты готов поделиться с нами?

      – Да!

      Что я говорю? Зачем все это? Что им надо?

      Щелк! Как будто фотовспышка. Прямо там, в глазах брюнетки. Что это?

      Я возбужден до предела. У рыжей звонит телефон.

      – Але!.. Да, да, папочка, конечно же мы идем. Не волнуйся, мы уже рядом.

      Она кричит шоферу:

      – Остановите машину.

      Натали быстро слезает с меня, выскакивает из двери. Регина, перелезая через меня, трется своей большой грудью, целует в губы:

      – Какой богатый, щедрый и благородный господин!

      И тоже выходит на улицу. Захлопывается дверь.

      Мгновенное опустошение.

      Как будто я был озером и высох за одну секунду. Как будто был рекой – и ушел под землю, исчез. Даже если я был океаном – весь испарился в одно мгновение. Я чувствую, что мне не хочется ничего. Даже идти за ними. Жизненные силы покинули меня. Темным облаком накрывает апатия, слабость. Прилечь бы, отдохнуть. Забыться снова. Глаза закрываются.

      – Не спать!

      Кто-то бьет меня рукой по щеке. Это женщина, шофер – вышла из машины, смотрит на меня с улицы. Она сняла темные очки: у нее черные, умные, внимательные глаза. Она глядит на меня с жалостью и досадой и говорит:

      – Ты полный идиот!

      И спрашивает:

      – Зачем ты отдал этим прохвосткам все свои желания? Ты что – мультимиллионер?

      Я отрицательно мотаю головой. Она симпатичная. Возмущенно размахивает руками, потом упирает их кулачками в бока. Ей лет тридцать, но смотрится она как худой и угловатый подросток. Впрочем, мне нет до этого никакого дела. Прилечь бы, отдохнуть.

      Она закусывает нижнюю губу и спрашивает меня:

      – Тогда как же теперь ты будешь жить?

      И бормочет, тоскливо глядя себе под ноги:

      – Тут что-то явно не так.

      И причитает:

      – Что же мне с тобой теперь делать?

      И снова смотрит на меня. Теперь ее глаза грустны, но в то же время светятся радостью – откуда-то изнутри. И чему это она обрадовалась? Невозможно понять, улыбнется она или заплачет. Два настроения в одном. Дождь и солнце. Капли барабанят по крыше, уводят в сон. Солнце слепит. Я закрываю глаза, ложусь на заднем сидении, устраиваюсь удобнее. Сон будет долгим, вполне возможно – вечным. И с какой стати она из-за меня так грустит?

      Адель

      – Выходи из машины!

      Она тащит меня за руку. Я просыпаюсь и послушно выползаю на улицу, нахожу глазами скамейку, сажусь. Девушка паркует автомобиль рядом, закрывает его и идет ко мне. Теперь она без кепки, и я вижу, что