Операция начнется в подень. Олег Красин

нигде не афишировались, не светились, и собственниками по ним становился только узкий круг людей, в основном чиновники, плотно работавшие с Геннадием. Ну, и себя, естественно, Бондаренко не обижал.

      Его мысли перебил Беспалый.

      – Слышь, директор, с тобой тут люди хотят встретиться, перетереть.

      – Что за люди, мне вообще-то некогда, – недовольно бросил Бондаренко, – у меня каждый час расписан.

      – Есть уважаемые люди, – Беспалый снова ухмыльнулся. – Матвей, например. Слыхал про такого?

      Бондаренко, конечно, слышал имя этого бандита, одного из самых авторитетных в городе. Ссориться с ним не стоило, совершенно не стоило.

      – А что ему надо? Я ведь не волоку в ваших делах.

      – Он сам тебе растолкует, – Толик сделал многозначительную паузу, – то, что посчитает нужным. Да не мандражируй, всё путём! Матвей человек справедливый, почём зря никого не мочит, и пацаны его уважают. Так что, лады? Забьём стрелку?

      – Хорошо! Позвони мне в офис, я назначу время, – в замешательстве ответил Бондаренко, и его рука невольно потянулась к голове. Он провёл ею по лбу, по большим залысинам, точно умывая разгорячённый лоб холодной водой.

      Беспалый хитро ухмыльнулся.

      – Директор, это я позвоню и скажу, когда тебе будет назначено.

      Пожав плечами, Геннадий не стал комментировать высказывание бандита. Он торопливо пошёл по дорожке на выход из парка, чувствуя спиной на себе взгляд Беспалого. А тот, допивая пиво, оценивающе посматривал вслед управляющему ЧИФом.

      Уральск, Зал администрации Уральской области, конкурс по продаже объектов недвижимости, 25 мая, 10.00

      Аркадий Соколовский подъехал к зданию администрации области на праворульной «тойоте», которую недавно приобрёл в Новосибирске на авторынке. Машина была уже не новой, модель устарела, но Аркадий не спешил приобретать новую, более представительную, как говорили с недавнего времени, «навороченную».

      Он любил повторять фразу, в своё время вычитанную в какой-то книге по бизнесу: «Деньги любят тишину». Смысл этой фразы он для себя определил в одном несложном правиле, которое гласило: «Не стоит привлекать внимание к своим капиталам». Он даже перефразировал Пастернака, знаменитую строчку его стихотворения, которая зазвучала в интерпретации Аркадия так: «Быть буржуазным некрасиво, не это поднимает ввысь».

      Ходить в потёртых джинсах и простом пиджаке, носить на руке недорогие часы, ничем особым не выделяться – вот было его кредо. Он не хотел ничем выделяться здесь, в России, но в поездках за границу мог себе позволить всё, что пожелает душа. Там он не оглядывался за спину, не опасался, что кто-то может похлопать по плечу и сказать: «Слышь, чувак, пора делиться баблом!» И неважно, кто это будет – менты или братки. Для него они были две стороны одной медали, которая называлась «коррумпированная Россия».

      Выйдя из машины и здороваясь с многочисленными знакомыми, попадавшимися в коридорах административного здания, Соколовский неторопливо, как подобает