Когда умолкает кукушка. Ольга Александровна Лисенкова

кивнула. Она мяла в руках фартук и явно чувствовала себя не в своей тарелке.

      – Что вообще вы скажете об Алене? – обратился Федор к соседям.

      – А что про нее сказать можно? – проскрипела бабушка. – Тихая, вежливая. Шумных компаний не водила. Просклизнет по стеночке – и нет ее.

      – Ничего не можете сказать?

      Та покачала головой.

      – Друг есть у нее? Парень?

      – Не видали.

      – Родственники что? – безнадежно спросил Федор у участкового.

      – Она одна жила. Да и нет никого у нее.

      – Откуда это известно?

      – Девочки из школы говорили, которые заявление на розыск подали, – вмешался Сергей. – Ну она им сама так рассказывала.

      – Понятно…

      Федор прошелся по комнате, заглянул в кухню. Отрывной календарь нейтрального содержания, последняя дата – воскресенье. На плите засохшая сковорода, не вымытая после яичницы. Ничего нового, конечно. Всего лишь подтверждение тому, о чем кричали кошелек, паспорт и сотовый в сумке: Алена не собиралась никуда надолго уезжать. А календарь ничего не доказывает. Листочки мог оборвать кто угодно.

      – Дверь отперта была? – спросил он.

      – А? Нет. Личинку замка мы вон вынесли.

      – А ключи ее?

      – В прихожей на тумбочке.

      – Замок такой, что дверь можно просто захлопнуть?

      – Нет, ключ нужен. Балкон был приоткрыт…

      – Под балконом, конечно, ничего?

      Участковый покачал головой.

      – Больницы, морги – ничего.

      – Ничего.

      – С ценными вещами что, Серег?

      Следователь пожал плечами.

      – Нашли тут двадцать тысяч рублей. Похоже, неприкосновенный запас на черный день, знаешь. Вряд ли у нее было больше – одинокая училка. Всё в описи.

      – И ноут на виду. Никаких корыстных целей, значит, не прослеживается.

      Федор снова вышел в прихожую и внимательно посмотрел на вешалку и обувную полку. Вот кожаные туфли с присохшей грязью, обувь по погоде. Чистые босоножки и кроссовки. Ветровка, куртка, плащ.

      – Похоже, что она оставалась в домашней одежде, так?

      – Спросим у коллег, конечно, в чем она ходила. Но похоже, что так, Федь. Ты что думаешь, – Сергей понизил голос, – это связано с исчезновением девочки, да?

      Ответа на этот вопрос не было, и думать в этом направлении казалось нестерпимым.

      – Не знаю точно. Одно могу сказать: Алена эта, англичанка, она единственная из всей школы как-то шевелилась. Помогала ориентировки расклеивать. Мне звонила со своими идеями бредовыми.

      – Так, отсюда поподробней!

      – Я говорю: бредовыми.

      – А я говорю, сам знаешь, какая у нас тут статья вырисовывается. Давай подробней.

      Федор закатил глаза.

      – Да экстрасенс какая-то к ней приходила и что-то про Лизу пыталась втирать.

      – Какая? Что именно?

      – Не знаю. Да не знаю, я и слушать не стал.

      – Дур-рак, – от души припечатал следователь.

      – Блин, Серег, кто мог предположить?