Мифы русского народа и былинные сказы. Народное творчество

меч боевой, прихватил шалыгу[16] подорожную и выехал во чисто поле. Видит, силы татарской под Киевом много множество. От крика людского да от ржания лошадиного унывает сердце человеческое.

      Повыехал Илья Муромец, поднялся на высокий холм, посмотрел он в сторону восточную и увидал далеко-далече во чистом поле шатры белополотняные.

      Он направлял туда, понужал коня, приговаривал: «Видно, там стоят наши русские богатыри, о напасти-беде не ведают».

      И в скором времени подъехал к шатрам белополотняным, зашёл в шатёр набольшего[17] богатыря Самсона Самойловича, своего крёстного. А богатыри в ту пору обедали. Проговорил Илья Муромец:

      – Хлеб да соль, богатыри святорусские!

      Отвечал Самсон Самойлович:

      – А поди-ка, пожалуй, наш славный богатырь Илья Муромец! Садись с нами хлеба-соли отведать!

      Тут вставали богатыри на ноги, с Ильёй Муромцем здоровались, обнимали его, за стол приглашали.

      – Спасибо, братья крестовые. Не обедать я сюда приехал, а привёз вести нерадостные, печальные, – вымолвил Илья Муромец. – Стоит под Киевом рать – сила несметная. Грозится собака Калин-царь наш стольный город взять да спалить, мужиков всех повырубить, жён, дочерей во полон угнать, церкви разорить, князя Владимира со Апраксией-княгиней злой смерти предать. И приехал к вам звать с ворогом ратиться[18]!

      На те речи отвечали богатыри:

      – Не станем мы, Илья Муромец, коней седлать, не поедем мы биться-ратиться за князя Владимира да за княгиню Апраксию. У них много ближних князей да бояр. Великий князь стольно-киевский поит-кормит их и жалует, а нам нет ничего от Владимира со Апраксией.

      Не по нраву Илье Муромцу те речи пришлись. Он сел на своего добра коня и подъехал к полчищам вражеским. Стал силу вражью конём топтать, копьём колоть, мечом рубить да бить шалыгой подорожною. Бьёт-поражает без устали. А конь богатырский под ним заговорил языком человеческим:

      – Не побить тебе, Илья Муромец, силы вражеской. Есть у царя Калина могучие богатыри и поленицы[19] удалые, а в чистом поле вырыты подкопы глубокие. Как просядем мы в подкопы – из первого подкопа я выскочу и из другого подкопа повыскочу и тебя, Илья, вынесу, а из третьего подкопа я хоть выскочу, а тебя мне не вынести.

      Те речи Илье не слюбилися. Поднял он плётку шелковую, стал бить коня по бедра́м, приговаривать:

      – Ах ты, волчье мясо, травяной мешок! Я кормлю, пою тебя, обихаживаю, а ты хочешь меня погубить!

      И тут просел конь с Ильёй в первый подкоп. Оттуда верный конь выскочил, богатыря вынес на себе. И опять принялся богатырь вражью силу бить, как траву косить. И в другой раз просел конь с Ильёй во глубокий подкоп. И из этого подкопа резвый конь вынес богатыря.

      Бьёт Илья Муромец татар, приговаривает:

      – Сами не ходите и своим детям-внукам закажите ходить воевать на Русь Великую веки-по́веки.

      В ту пору просели они с конём в третий глубокий подкоп. Его верный

16

Шалы́га – посох с загнутой ручкой.

17

На́больший – самый главный.

18

Ра́титься – бороться, биться, обороняться.

19

Поле́ницы – богатырки, наездницы.