Про Иону (сборник). Маргарита Хемлин

дело не в этом.

      Предстояло решить задачку посложнее, чем съезд.

      Я выкроила время для визита к Яшковцу. Конечно, не домой, где существовал риск застать Суркиса, а на работу, в кинотеатр имени Чапаева.

      Яшковец рисовал что-то к очередному кинофильму и встретил меня рассеянно. Но когда увидел, что я принесла бутылку горилки, расположился навстречу.

      Я прямо спросила, как дела у Суркиса, чем он занимается, как его здоровье.

      Яшковец описал положение в двух словах: дуже погано. С работы выгнали окончательно, хорошо хоть не по статье; здоровье висит на волоске. Пьет много и что попало. Собирает копейки у магазина.

      Я ужаснулась. Как стыдно! Но Яшковец покачал головой и даже с одобрением заметил, что так делают многие бывшие фронтовики. И ничего. Они заслужили право, и никто не смеет их осуждать. И еще они имеют право на свою собственную жилплощадь, где прописаны.

      И пропел ни с того ни с сего: «Враги сожгли родную хату, сгубили всю его семью…»

      Удивительная склонность алкоголиков к пению.

      Я обратила внимание, что Яшковец почти трезвый и не распечатывает мою бутылку.

      Про жилплощадь я пропустила мимо, а поинтересовалась, какие планы у Фимы насчет сына. Хорошо бы ему отказаться от Мишеньки, чтобы мой новый муж усыновил ребенка.

      Сказала с целью, чтобы информация дошла до Фимы сначала через Яшковца, а позже я лично добавила бы, как и что.

      Яшковец пожал плечами.

      Прощаясь, я выразила удивление, что он не притронулся к гостинчику:

      – Неужели же не нравится?

      Он ответил, что боится пить, вдруг я отравила, но тут же открыл бутылку и хлебнул из горла:

      – Дывысь. Я ж шуткую. Добра, гадость. Фимку прыгощу. Мы з ным давно такой не бачилы. На здоровьячко будэ. А ты нэ журысь. Всэ само собою. Само собою.

      На тот же день я обещала зайти к Виктору – забрать свою дипломную работу. Когда я шла по длинному коридору к двери комнаты Куценко, сердце мне подсказывало недоброе.

      Так и получилось.

      Я застала у Виктора постороннюю женщину. Она была в халате и мыла пол. Причем по всему ее расхристанному виду – даже комбинации на ней не было – я поняла, что она здесь на правах хозяйки.

      Я прямо спросила:

      – Когда вернется Виктор?

      Она ответила на вопрос уклончиво:

      – А кто вы такая, чтобы интересоваться его приходами и уходами?

      Сразу пошла на конфликт. Я, не скрываясь, заявила, что очень близкая знакомая и, может, даже больше, а ее здесь вижу в первый раз. На что она рассмеялась с циничностью и, выкручивая грязную тряпку прямо на пол, сказала:

      – Это я тебя вижу в первый раз и, будь уверена, в последний. Ты Майя. Я тебя узнала. Мне Виктор про тебя рассказал. До свидания.

      Да, предательства совершаются самыми близкими людьми.

      Конечно, в техникуме я поймала Куценко буквально за рукав и пристально взглянула ему в глаза. Он достал из портфеля предназначенную мне работу и сказал:

      – Все. В расчете. Ты из меня всю душу