Железный Хромец. Михаил Попов

то, что он был способен помнить сделанное ему добро.

      Свойственно было ему и великодушие. Благодарность он испытывал только лишь по отношению к эмиру Хуссейну, а от ужасающего сидения в тюремной яме спас всех, кто там находился. Если освобождение Хуссейна Али-бек мог понять и отчасти простить, то вызволением из неволи Тимура Мубарек-бек навлекал на себя не только бешеный гнев хозяина селения Махан, но и, возможно, месть всесильного чагатайского царевича.

      Когда первый голод был утолен и недавние пленники осоловело развалились на чистых кошмах, Тимур задал великодушному спасителю мучивший его вопрос.

      – Спрашиваешь, зачем я это сделал? – спокойно переспросил Мубарек-бек.

      Лежавший рядом эмир Хуссейн удовлетворенно похлопал себя по вздувшемуся животу и засмеялся:

      – Добро, надо делать добро, брат мой названый! Добро сделанное всегда к человеку возвращается.

      Хозяин юрты провел черным пальцем по шраму, рассекавшему щеку, а потом по второму, рассекавшему лоб.

      – Не ищи объяснений глубоких и таинственных, такие поиски не рождают ничего, кроме недоверия.

      Разумными показались Тимуру слова Мубарек-бека, и он в знак понимания и согласия склонил голову.

      – Вы – враги Али-бека, Али-бек – мой враг, значит, вы – мои друзья. А иметь возможность выручить друзей из беды и не сделать этого… – Мубарек-бек сделал движение рукой, заканчивающее мысль. Потом он продолжил говорить. – Позволь мне дать тебе совет, – обратился он к Тимуру.

      – Выслушаю со вниманием.

      – Ты молод, но уже недоверчив. Прирастая годами, удержись от того, чтобы прирастать недоверием.

      – Благодарю тебя, Мубарек-бек, и за спасение, и за совет. Скажу еще вот что: сегодня мой дом – седло моего коня, но настанет время – и мой дом станет велик, и ты должен знать, что в этом доме ты будешь первый гость.

      Пожилой туркмен совершенно серьезно кивнул в знак согласия. Он и не подумал отнестись к самоуверенной речи молодого степняка как к пустой похвальбе.

      Через два дня, когда пленники Али-бека несколько окрепли, Хуссейн и Тимур решили, что пора покинуть гостеприимный кров Мубарек-бека по крайней мере для того, чтобы не навлечь на него гнев Ильяс-Ходжи и самим не подвергаться лишней опасности быть захваченными людьми царевича. Спаситель честно им сказал, что, если перед его становищем появится чагатайская конница, он не сможет их защитить и вынужден будет выдать.

      Эмиры получили в подарок от благородного владетеля лошадей, одежду, оружие и в придачу шестерых воинов из числа тех молодых людей, что решили попытать судьбу под началом известных степных героев, эмиров Хуссейна и Тимура.

      Выехали еще до света. Направление решили взять на юго-восток, вдоль по течению Мургаба, в этих местах, по словам Мубарек-бека, было легче скрыться и от чагатайской погони, и от подлого внимания Али-бека.

      – А мелкие шайки разбойников не посмеют на вас напасть. – Этими словами и завершено было прощание.

      Двигались с максимальной осторожностью. Двое нукеров постоянно скакали