Ангел Кумус. Нина Васина

пяти – какая разница, – пожал плечами санитар. Врач молчал.

      – Но я думал, что куколка…

      Он замолчал, и врач с санитаром тоже уставились на пробирку. Жесткий панцирь лопнул, показалась головка насекомого, расправляющего усики.

      – Что это? – шепотом спросил инспектор.

      – Бабочка, – тоже шепотом ответил доктор. – Нужно ее вытряхнуть из пробирки, а то она не сможет расправить крылья.

      Следующие двадцать минут трое мужчин в полнейшей тишине наблюдали процесс рождения большой бабочки. Когда она расправила смятые крылья и неуверенно их опробовала, раздался общий вздох облегчения.

      – Так, – подвел итог инспектор, – допустим, но… Если подойти к этому логично… – он напрочь утратил свое многословие.

      Бабочка уже уверенней взмахнула крыльями, на их бархатной поверхности, словно присыпанной пыльцой диковинного цветка, обнаружился завораживающий неожиданным сочетанием красок рисунок. Она взлетела, и запрокинутые лица мужчин снизу испугали ее: бабочка сначала метнулась к обманному свету ламп, но потом нашла раскрытое окно.

      Я избегал Кукольника несколько дней. Я не был зол или обижен, просто видеть его было неприятно. Я чувствовал себя обманутым, а как-то утром на меня обрушилось страшным грузом понимание: Кукольник меня использовал. Он давно мечтал сделать именно чучело, но не мог без моего разрешения. Я не представлял себя без него, все, что я знал, дал мне он, может быть, именно в этом дело? Я должен сам принять определенное решение, сам это решение осуществить, сам за все отвечать. Совершенно не думал о девочке. Как только я увидел чучело, я стал равнодушен к ней.

      Вопрос с ребенком по-прежнему не был решен. Ночью я сидел на окне и смотрел, как Аспасия любит Перикла. Я замаскировался, но Аспасия вгляделась, прищурившись, в мерцание желтых кошачьих глаз в темноте и запустила в меня кувшином. Через несколько минут она вышла на улицу.

      – Я пришел поговорить, – предупредил я ее гнев.

      – Говори, – Аспасия глубоко вздохнула. – Говори, пока можешь говорить.

      – Что значит – пока можешь?

      – Пока куклы не поняли, кто ты. Пока они ничего у тебя не просят, пока их мало, пока они глупы и не испуганы.

      – Не путай меня, Аспасия. Я пришел поговорить о детях. Как они получаются?

      – А что говорит на эту тему Кукольник?

      – Я пришел к тебе.

      – Это сложно. Давай определимся. Ты говоришь о конкретном ребенке?

      – Да. Я хочу ребенка. Я попросил Кукольника, он дал мне девочку…

      – При чем здесь Кукольник? Нашел, у кого просить. Он что, умеет рожать? Попроси того, кто умеет рожать. – Аспасия зевнула. – Он знает, о чем мы сейчас говорим?

      – Рожают только женщины. – Я задумался.

      – Попроси женщину. Она тебе родит ребенка. Это если ты хочешь ребенка себе.

      – Это будет мой ребенок? – уточнил я.

      – Конечно, твой! Твой и этой женщины, это важно, – кивнула Аспасия.

      – Отлично. Роди мне ребенка, Аспасия.

      – Я не могу, –