Шелковый шнурок. Владимир Малик

перед собой руки и в отчаянии воскликнула:

      – Арсен! Любимый мой! Пропаду я здесь, навеки пропаду!..

      И, забившись в глухих рыданиях, бросилась ничком на покрытую мягким ярким ковром тахту.

      5

      В Эйюб, усадьбу великого визиря, отряд янычар Сафар-бея, – как вновь стал называть себя Ненко, – прибыл в полдень и расположился на внешнем дворе. Оставив возле повозок с военным снаряжением, казной гетмана и возле самого гетмана небольшую охрану, голодные янычары кинулись к кухне, чтобы чем-нибудь поживиться.

      Сафар-бей и Арсен, отряхнув с себя дорожную пыль и умывшись прохладной водой из колодца, направились к покоям великого визиря.

      Арсен не был уверен, что ему следует появляться перед Кара-Мустафой, но Сафар-бей настоял.

      – Нужно узаконить твое пребывание в моем отряде. И лучше всего, если это сделает сам Кара-Мустафа.

      – А если нам это не удастся?

      – Ну и что? Одно то, что ты был на приеме у великого визиря, поднимет тебя в глазах янычар и свиты визиря так высоко, что никому и в голову не придет спросить когда-нибудь, кто ты и откуда.

      – Вдруг он узнает меня и вспомнит, что это я под Чигирином читал ему письмо Сирко?

      – Это было так давно, – возразил Сафар-бей. – Неужели ты думаешь, что он помнит какого-то там казака-уруса? Перед ним каждый день проходят десятки, если не сотни, новых лиц… Он, скорее, вспомнит нашу с ним встречу в Каменце. А это будет только к лучшему.

      – Может, ты и прав, – тяжело вздохнув, согласился Арсен. – Не думай, что я боюсь… Чувствует мое сердце, что наша Златка где-то здесь… Совсем близко… И теперь, когда мы добрались сюда, чтобы вызволить ее, было бы совсем некстати попасть впросак.

      – Я с тобой согласен. Будем надеяться на лучшее. Об одном хочу напомнить и предостеречь тебя…

      – О чем?

      – Забудь здесь мое настоящее имя. Даже находясь наедине со мной, не называй меня Ненко. Такая оплошность может оказаться для нас роковой. Зови Сафар-беем!

      Арсен невесело улыбнулся:

      – Понял, Сафар-бей. И не забуду.

      – Вот и хорошо. А теперь – идем!..

      Они открыли тяжелые крашеные двери и вошли в просторную приемную дворца. Навстречу им торопился дородный высокий капуджи-ага – начальник телохранителей-янычар. Внимательно выслушав Сафар-бея и приказав подождать, он исчез в глубине коридора. А когда спустя некоторое время вернулся, повел прибывших за собой.

      Кара-Мустафа сидел в глубине кабинета за столиком с вычурными золочеными ножками и что-то писал. Закончив, присыпал написанное песком и только тогда поднял голову.

      – Подойдите поближе! – Голос его прозвучал холодно, резко. – А ты, капуджи-ага, выйди!

      Тот бесшумно скрылся за дверями. Сафар-бей с Арсеном сделали несколько шагов вперед и низко поклонились.

      – Вы прибыли из Камениче? – спросил Кара-Мустафа.

      – Нет, великий визирь, славный защитник трона падишаха, мы прибыли из Немирова, – ответил Сафар-бей.

      – Гетмана Ихмельниски привезли?

      –