Фирман султана. Владимир Малик

Она не может выйти. Тяжело больна… Но ты ее увидишь, как только сам встанешь на ноги.

      Якуб и Драган помогли Арсену раздеться, положили на широкую скамью, застеленную кошмой. Когда сняли сорочку, Якуб охнул. Вся спина казака была покрыта страшными язвами и незажившими ранами.

      – Узнаю таволгу, – потемнел Якуб. – Какое изуверство!

      – Да, это таволга… Прошло уже больше недели, а кажется, до сих пор в теле колючки ее торчат…

      – Ну, потерпи немножко, джаным, – я помогу тебе. Сейчас мы искупаем тебя в горячей воде, настоянной на хвое и коре дуба. Потом смажу бальзамом… И всемилостивый Аллах поможет мне быстро поставить тебя на ноги, – пообещал Якуб.

      Он обрадовался Арсену, как родному сыну, и торопился облегчить страдания казака. Ему во всем помогал Драган.

      На другой день вечером, когда Арсен, благодаря врачеванию Якуба и заботливым хлопотам Златки, почувствовал себя значительно лучше, возле его кровати собрались воевода Младен, Драган, Якуб.

      В хижине было тепло и уютно. Желтые бревна стен пахли свежей смолой. В печке весело пылали сухие сосновые ветви.

      Воевода Младен за время их разлуки еще больше поседел, исхудал. Он сел рядом с Арсеном, положил раненую ногу на подставленную скамейку. Напротив, у стола, пристроились Якуб и Драган. Арсен уже знал, что молодой гайдук в последнее время стал байрактаром, правой рукой воеводы, и пользуется среди балканджиев всеобщим уважением.

      – Друзья, – произнес воевода, – мы все рады, что снова собрались вместе. Если б не тяжелая болезнь Анки, нас было бы здесь пятеро. Но ей нельзя волноваться, поэтому сегодня обсудим все без нее и даже не скажем ей, о чем шла речь.

      – Случилось что-нибудь серьезное? – встревоженно спросил Арсен.

      – Нет… ничего особенного… Короче говоря, в наших краях снова объявились Гамид и… Сафар-бей, – тихо ответил воевода, и Арсен заметил, как мучительно задергалась у воеводы левая щека. Но Младен пересилил себя и продолжал говорить твердым голосом: – На днях Драган по моему приказу выезжал на разведку в Сливен. Мы узнали, что войско великого визиря Ибрагима-паши после неудачного похода на Украину, где оно потерпело поражение под Чигирином, возвратилось назад и расположилось на постой в Валахии и Болгарии на всю зиму. Вернулись в Сливен также Гамид и Сафар-бей со своими отрядами.

      – Неужели они помирились, Драган? – быстро спросил Якуб.

      – Наши люди рассказывают, что отношения у них весьма холодные. Отряды их расквартированы в разных частях города. Сами они почти не встречаются. Разве что по служебным делам у околийного каймакама.

      – Постойте, постойте, я что-то не понимаю вас, – прервал друзей Арсен. – О какой ссоре между Сафар-беем и Гамидом вы говорите?

      – Верно, ты этого не знаешь, Арсен, – сказал Младен. – Помнишь наш разговор с Сафар-беем в Чернаводе. После этого бюлюк-паша имел стычку с Гамидом и порвал с ним дружбу… Он даже ушел от Захариади, известного лекаря, у которого лечился и Гамид. Узнав об этом, Якуб возвратился в город и две недели лечил Сафар-бея…

      – Ненко, – поправил Якуб. – Не Сафар-бея